101 
– На обратном пути я обгоню вас, месье!
– Вы не любите проигрывать? – развеселился он.
– Не люблю.
– Не огорчайтесь, Маргарита Аристарховна, побеждает не лошадь, а всадник.
– Хотите сказать, что я плохая наездница?
– Вы прекрасно знаете, что это не так, просто существует множество секретов, которые позволяют на скачках обогнать соперников. Я обязательно поделюсь ими с вами. А знаете, Маргарита Аристарховна, во времена Средневековья вас непременно сожгли бы на костре.
– За что?! – изумилась она.
– Зеленые глаза – уже вполне достаточный предлог, чтобы поставить вам клеймо ведьмы.
– В таком случае вас приковали бы к соседнему столбу и обложили бы хворостом, позаимствовав от моего костра немного. У вас куда весомее для того повод: чародейство!
– Что вы, какой я чародей! – расхохотался Медьери. – Вот Феона, по слухам, действительно чародейка, мне о ней рассказали в Петербурге.
Марго приостановила Ласточку, но так, чтобы лошадь Медьери не проехала по узкой тропе. Пришлось остановиться и венгру.
– А почему вас, образованного человека, интересуют невежественные колдуны? – задала она вопрос, который не решалась задать раньше, но сейчас-то они были наедине.
Безусловно, и среди образованных господ полно людей темных, благоговеющих перед колдовскими «науками», многие знатные господа держат домашних ведунов и ворожей, но ученый… В чем тут его интерес?
– Знахари, мадам, – уточнил венгр. – Иной раз деревенский знахарь обладает бóльшими знаниями, чем ученый, он получает их по наследству, совершенствует их и передает своему преемнику. Мы до сих пор пользуемся рецептами Авиценны, которым уже несколько веков; по-вашему, он тоже был невежествен?
– Вы ушли от моего вопроса.
– Да нет, я скажу… Моя младшая сестра больна, собственно, потому я и занялся медициной, что мечтал потягаться с судьбою. Пока все тщетно, но надежды не теряю.
Тронулись дальше. Марго проворчала:
– Ненавижу дамское седло, страшнее этого – только гильотина! А чем больна ваша сестра?
– Простите, Маргарита Аристарховна, мы уже приехали…
Анфиса поднялась навстречу Изольде, которая торопливо, прижимая собачку к груди, шла по аллее к тому месту, где они познакомились.
– Я думала, вы не придете, – сказала Анфиса.
– Простите, дорогая, матушке было плохо, поэтому я опоздала.
– А что с ней?
– Грудная жаба, но все обошлось. Куда мы пойдем?
– В кондитерскую, чай пить с пирожными, я обожаю пирожные. Только… позвольте мне вас угостить?
– Ну, коль вы желаете…
– Желаю! – воскликнула Анфиса. – А вы мне покажете, как правильно кушать пирожные, чтобы я не оконфузилась при гостях. Графиня все время ругается, говорит, я дикарка, меня нельзя пускать в общество, это обидно.
– Вовсе вы не дикарка, графиня преувеличивает.
– Благодарю вас, вы очень добры, – потупилась Анфиса, но тут же вскинула глаза: – А потом мы зайдем в магазины, я обожаю магазины! Поможете мне купить… я покуда сама не знаю, чего хочу… но я обязательно чего-либо захочу!
Изольда залилась смехом, ласково глядя на девушку, и Анфиса подумала, что такую хорошую и добрую барышню грешно обманывать, но раз барыня приказали-с…
Двухэтажная бревенчатая изба высилась на опушке леса и выглядела каким-то инородным телом среди глухой чащи. Свободно разгуливали куры, привязанная к колышку коза жевала листья, губами обрывая их с куста, под навесом сохли пучки трав, что-то дымилось в котле, висевшем над костром. А какая-то крепкая босоногая девица в холщовой рубашке и в юбке, подол которой она заткнула за пояс, подбрасывала дрова в костер. Залаял здоровенный пес, рвавшийся с цепи, в общем, для жилища чародейки то была слишком уж обыденная картина.
– Это и есть Феона? – спросила Марго.
– Сейчас узнаем.
Медьери спрыгнул с лошади и подошел ближе к девице со словами:
– День добрый. Мы ищем Феону…
– А… – понимающе произнесла та. – Сейчас позову.
Она убежала в избу. Медьери помог Марго слезть с лошади, что-то тихо сказав Яношу.
– Что вы ему сказали? – полюбопытствовала Марго.
– Приказал узнать у девушки, где можно напоить лошадей.
В это время открылась дверь и выглянула девица, крикнув:
– Заходите!
Идеальнейший порядок царил в избе, а убранство ничем не напоминало обиход крестьянского быта. В большой светлой горнице посередине стоял круглый стол, застланный белой скатертью, вокруг – стулья, а не лавки, как у крестьян. По стенам стояли шкафы с книгами и посудой, в углу на полке – самовар. Но внимание Марго приковалось к пожилой женщине в мещанском платье и длинном фартуке, с непокрытой головой, с гладко зачесанными волосами. Не было в ней ничего от знахарки, оттого у Медьери голос прозвучал слегка растерянно и даже удивленно:
101 
