ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  4  

Нащупывая опору, по склизкому от водорослей и тины каменистому дну едва-едва продвигаюсь к лодке. Ноги жжёт, как серной кислотой. Мёрзлый рассол, поднимаясь выше и выше, острой бритвой полосует кожу.

Вот чёрт дёрнул!

Пробую ступать быстрее. Не м-мм-мог-г-гу… Зубы лихорадочно отстукивают дробь, своим клацаньем перебивая шумное прерывистое дыхание.

Студёная вода подступает к груди.

– Не могли лодку нормально поставить! Мореходы долбаные…

Я, словно в бреду, дотягиваюсь до просмолённого борта.

Запрыгиваю.

Мокрое тело на морозном ветру, кажется, вспыхнет сейчас.

Одежда ремнём перетянута. Непослушными пальцами пытаюсь ослабить узел. Не хватает силы хлястик дд-дёрнуть…

Наконец-то!

Успеваю заметить, что мой «меньшой брат» спрятался с головой, как черепаха в панцирь. Скорей одеваться! Сперва – брюки. Учили нас так: «Сам погибай, а товарища выручай!»

На сырые ноги натягиваю ватные штаны – не лезут. Липнут к ногам. Наконец нацепил и – хлоп! – падаю на дно карбаса, от ветра кроюсь. Лёжа одеваю рубаху. Затем телогрейку.

Телогрейка и штаны – моё спасение!

С благодарностью вспоминаю Савву… но, будто опасаясь быть уличённым в доброте, отгоняю эту думку прочь.

Обезумев от холода, стараюсь не унять дрожь, а наоборот, усилить её, чтобы согреться. Пробую себя ущипнуть: тело не чувствует новой боли. Оно онемело от боли той. Крепко стискиваю зубы и глухо рычу.

Понимая моё состояние, с берега не понукают. Не задают вопросов. Не острят.

Встаю. Выбираю якоря. Несколько сильных гребков – и упираюсь в камни.

Смотрю, мужики запаливают костёр. Не глядя им в глаза, прошу подать портянки и сапоги. Озябшими руками обматываю ступни «ноговицей» и обуваюсь.

Ветхий, отслуживший свой век баркас уже пылает.

Савка зовёт:

– Иди ближе к огню-то. Грейся.

Я молча подхожу к костру с подветренной стороны. Языки пламени и дым ударяются в грудь. Искры пригоршнями звёзд летят на ватные брюки и фуфайку.

Коленям становится горячо. Отступаю на шаг. И здесь жар обнял. Отодвигаюсь ещё дальше. Присаживаюсь на корточки. Замёрзшие пряди волос на голове оттаивают. Дым щиплет глаза. Я довольно жмурюсь.

Вдоль горизонта растянулась длинная полоса зари, предвещая перемену погоды.

Савка залил огнище. Обугленные чёрные рёбра бота ворчливо зашипели.

Когда причалили к Мягострову, солнце спряталось глубоко за горизонт.

– Темёнь-то кака!

На ощупь добрались до избушки. Зажгли керосиновую лампу.

– Попéрьво скинывáй скорé мóкру рубаху.

Я переоделся. Шерстяной, ручной вязки свитер с глухим воротом приятно покалывал. Достали самогон. Разлили по кружкам. Нарезали ломтиками сало. Выпили. Кровь пошла по кругу, согревая. Заранее припасённая лучина и «берёсто» быстро занялись. Спустя минуту поленья облизывал алыми языками огонь. Дрова «заплéли». В трубе довольно загудело.

Сергей стал готовить на ужин вырезку. Я никогда не ел прежде сырого мяса и оттого лишь с подозрением наблюдал.

Он, между тем, нарезал лосятину мелкими кусками. Сложил в миску. Сжав в кулаке, выдавил до капли лимон. Нашинковал крупную луковицу. Щедро посыпал душистым чёрным перцем и каменной, грубого помола, солью.

– Ты, ужá, излиху-то не сыпь, – предупредил Савка.

Не отвлекаясь, Сергей принялся разминать пальцами густо-красные кубики лосятины, жамкать, тормошить их. Мясо приобрело бурый оттенок.

Яство выдержали на холоде. Дали дойти соком.

Самогон потихоньку делал своё дело, и я уже с интересом поглядывал на эту «сыромятину». В желудке требовательно посасывало.

Сели вечерять.

Старинная охотничья изба.

Снаружи – шум ветра, приглушённый плеск волн, стынь, а внутри – тепло…

О чём-то потрескивают поленья в печи. Флегматичным лепестком повис огонёк на фитиле. По кружкам разлита олóвина. Сырое звериное мясо на закуску. Неспешные разговоры. Палёшка, запечённая в золе. Горячий сладкий чай.

Всё это – награда за тяжёлый день.

– Ну, расскажи, как ты тогда? – поинтересовался Сергей.

– Чуть не умер…

– Ещё бы! Не зря на поморской иконе «Страшный Суд» ад изображён Студёным морем.

– Ты есюды спать повались, ближе к печи.

Ночью меня стало лихорадить. Я натянул всю свободную одежду и укрылся с головой. Нагрелся. Вспотел. Поднялась температура. Сильный жар смешал сон и явь.

  4