Особенно,... 
134 
– Василий Романович! Как же так?
– Успокойтесь, Наталья Петровна, я жив. У меня уже язык болит, объяснять всем, что не меня взорвали.
– Как же я рада! – сложила она на груди руки. – А ваша жена…
– Тихо, тихо, я все знаю, – упредил он новый поток слез. – Вы как?
– А ничего. Сбили меня, мерзавцы. А я полетела. Верите, летела, как птица. И угодила в мусорный бак! Вернее, возле него грохнулась на груду мусора. А мусор мягкий. У меня травма одна, когда в спину ударили, да и то гематома. Но большая. Мусором всю жизнь занимаюсь, и он спас меня.
– Вы, Наталья Петровна, долго работать не сможете?
– Отчего ж? Я выписываюсь послезавтра. Смогу работать. У вас? Вы хотите, чтоб я у вас работала? Ой, как же я рада, так рада!.. Как выпишусь, так сразу и приду.
– Договорились, – сказал Черкесов и протянул пакет. – Вот, возьмите, это вам. Поправляйтесь быстрее, вы нам нужны.
Он ушел, а она принялась хвастать соседям по палате:
– Это хозяин мой. Большой человек. Я у него работаю домработницей, да. И платит прилично. Хороший человек.
* * *
Андрей застал странную картину: Назар лежал на диване и безудержно хохотал, а Гриша ремонтировал некий агрегат, выпущенный в царствие царя Гороха, именем которого, наверное, и названа деревня.
– Что это Назара так насмешило? – с подозрением спросил Андрей.
Назар еще больше закатился от хохота. Гриша кинул в него осуждающий взгляд и протянул Андрею листок.
«Не могла не написать тебе, милый. Ты был на высоте, жаль, что мы никогда больше не встретимся. Спасибо, что растолковал, чем мне грозит беспечность. Скажу по секрету, когда ты появился в ресторане первый раз и так активно принялся соблазнять меня, я заподозрила какие-то происки. Нет, тогда я не связала твое появление с Черкесовым, просто внутри щелкнуло: будь осторожна. Тебе не стоило так расхваливать мое пение, я ведь пою плохо, мне не раз об этом говорили. А потом… В общем, потом все само собой встало на места. Трудно мне было удержаться и не выдать себя, когда вы приняли меня за труп. А еще труднее задержать дыхание, ведь я заядлый курильщик. Но у меня получилось. У меня все получается. До вас у меня побывал Науменко. Собственно, для него я и придумала этот розыгрыш со своей безвременной кончиной. Он страшно перепугался, рыдал, а я чуть не подавилась смехом. Едва он убежал, а тут вы звоните. Пришлось срочно второй раз изображать труп. Ты читаешь, а я уже далеко-далеко, в сказочной стране. У меня новый паспорт, скоро будет новое лицо, я богата. Жизнь прекрасна. Прощай. Алла».
Андрей швырнул письмо и возмущенно взмахнул руками:
– Что тут смешного? Гришаня, скажи, чего все ржут? – Гриша пожал плечами, мол, не знаю. – И Лиза хохотала, следователь два дня хохотал, этот… ржет, как дурак!
– Назар будет больше хохотать, чем следователь, – проворчал Гриша. – У него на то больше причин. Мне предстоит жить рядом с сумасшедшим.
– Ну, я болван! – возмущался Андрей. – Но ты, Назар!.. Как ты-то не смог различить, что перед нами живой человек?
– И я болван. – И Назар закатился от смеха с новой силой, ему вторила Лиза.
– Ай, – махнул рукой Андрей. – Не прощу себе… Ну вот что, парни! Мы приглашаем вас на ужин. Через полтора часа приезжайте. Но чтоб я вашего идиотского смеха больше не слышал! Потому что меня это злит. Идем, Лиза.
Андрей и Лиза благополучно добрались до дома. Она побежала за Вероничкой к бабе Нюре, а он занес в дом сумки и стал перекладывать все в холодильник.
Лиза возвращалась с дочкой, которой рассказывала, сколько они ей подарков привезли: и большую пачку карандашей, и альбом, и фломастеры, а еще… У калитки Лиза замерла – к ней шел Черкесов, а возле отцовского дома стояла его машина.
– Иди, родная, – подтолкнула Лиза девочку, – дядя Андрей все тебе покажет.
– Лиза, я приехал навестить тебя, – сказал Василий Романович смущенно.
Выглядел он прекрасно. На нем хорошее бежевое пальто, которое он не застегнул, хотя и было холодно, лайковые перчатки, светлый костюм, белый шарф небрежно болтался на шее. Василий Романович не сбрил бороду, а стильно подстриг – коротко и ровно.
– Спасибо, – несколько растерялась Лиза. Чтобы не стоять столбом, спросила скорее из вежливости: – Как дела? Как дети?
– Нормально, – ответил Черкесов. – Трудно тебе в деревне?
– Сейчас всем трудно.
– Я могу помочь переехать в город…
– Не хочу. Отвыкла от города.
– Жаль, – потупился Черкесов. – Твоей девочке скоро в школу, а в деревне неважное образование. Я мог бы помочь тебе и ей. Ты из-за меня столько пережила…
134 
