51 
– Равель поставил перед собой довольно-таки рациональную задачу: достичь эффекта при помощи единственного композиторского средства – оркестровки, в этом и есть его новаторский подход. Ритм и оркестр, так сказал сам Равель о своем произведении. Как ни покажется странным, ему нашептал идею создания «Болеро» заводской конвейер.
– Что, правда? – удивился Никита. – По-моему, музыка далека от завода.
– Не один вы так думаете. Но Равель испытывал восторг перед индустриальными достижениями, впрочем, разве важно, что послужило манком к творчеству? Равель назвал свой шедевр оркестровым сочинением без музыки. Посудите сами: звучит по сути один мотив, довольно короткий, вы это сами определили. Мотив без изменений, без красок, без модуляций, но, повторяясь разными инструментами, достигается невиданный накал страсти.
Голова маленько припухла, Никита порядком потерялся в непривычном потоке информации, но не расклеился. Он не глуп, предвидел, что не запомнит музыкальные тонкости, и втайне от Нины Александровны записал на диктофон одухотворенную лекцию. Нехорошо поступил, а как быть иначе? Теперь будет слушать партитуру Нины Александровны столько, сколько потребуется, глядишь – и приоткроется завеса Валеркиной тайны, черт бы ее взял.
А он придумал ход конем, два хода. Гарантии не дал бы, что ходы оправдают себя, но и в шахматах игроки не всегда делают верный ход конем. Размножив фотографию Лолы, Никита собрал в ЧОПе свободных ребят (всего семь человек), раздал фото со словами:
– У меня личная к вам просьба: пошатайтесь по городу вечером. Если встретится похожая женщина, не упускайте ее, ничего не предпринимайте, старайтесь остаться для нее незамеченным и безотлагательно позвоните мне, я подъеду. Обещаю премию, на этом все. Аркаша, останься.
За последним парнем закрылась дверь, Аркаша взял из его пачки сигаретку, заинтересованно спросил:
– Халтурку хочешь подкинуть?
– Именно. Вот адрес, выясни все об Инне и ее бабушке. Постарайся это сделать ненавязчиво, как бы по случаю.
– Сделаю.
Никита в нем и не сомневался. Аркаша шустрый, на уши лапшу умеет вешать длинную, а физия наивного простака здорово обманывает незнакомых людей. На самом деле Аркаша сметливый и проворный, ему можно доверять, поэтому Никита, которого на все не хватает, обратился за помощью к нему.
– Но смотри, бревном не упади, когда увидишь Инну, – предупредил он Аркашу.
– С чего это вдруг я упаду, когда ее увижу? Она страшная?
– Очень ничего себе. Похожа на Лолу.
– Как это? – перестал он улыбаться. – Поясни.
– Когда увидишь, поймешь – как, – многозначительно сказал Никита. – Пояснять не буду, хочу твое первое впечатление увидеть или услышать.
– Прямо сейчас отправляться?
– Прямо сейчас. Если что – звони.
Оставшись один в Валеркином кабинете, Никита еще раз перелопатил сейф, но в железном дореволюционном шкафу не предусмотрены ни второе дно, ни скрытые ящички, ни замаскированные отделы. Развалившись в кресле и закинув ноги на стол, а руки за голову, уставился в потолок и задумался под звуки демонического «Болеро»: что еще он не сделал? Дачников опрашивали оперативники, и, по словам Эдуарда Дмитриевича, те ничего нового не внесли. Многие не помнили вечер, когда, по данным экспертизы, отравилась Катерина Гавриловна, других в тот день на даче не было, а некоторые с удовольствием рассказали бы, но ничего не видели и не слышали. О Лоле отзывались позитивно: вежливая, приезжала нечасто, дружбу водила только с Катериной Гавриловной, да и то потому, что пенсионерка сторожихой у нее служила.
Второй этап: Никита детально вспоминал эпизоды с Лолой, надеясь поймать упущенные моменты, а память, без которой нельзя заниматься расследованиями, у него завидная. И поймал – упущены люди из окружения Лолы. Существует золотое правило: проверяй всех, про кого услышал хоть краем уха, беседуй, собирай информацию, а то и выслеживай, чтоб получить объемное представление о том или ином человеке. А если близкие к Лоле люди активно участвуют в интриге? Может такое быть? Безусловно. Первым следует прокачать Стаса, ведь это он, по словам Лолы, связался с Валеркой, затем порекомендовал ей Никиту.
Чем занимается пресс-секретарь, Никита понятия не имел, спросить у Лолы постеснялся, не желая выставлять себя невежественным болваном. В приемной торчала секретарша, а у Станислава в офисе имелись личные владения, располагались они напротив кабинета Лолы. Как обычно ведет себя человек, когда к нему входят? Правильно, здоровается, задает один из распространенных вопросов: что случилось, с чем пожаловали или по какому вопросу. Стас, что-то писавший на бумаге, лишь поднял голову и остановил немигающие глаза на Никите, не предложив присесть. Занят, надо полагать, до того занят, что поздороваться забыл. Глядя ему в глаза (кстати, большие и выразительные, но опустошенные), Никита дошел до стола, уселся без приглашения на стул и задал для начала невинный вопрос:
51 
