Последние отзывы

  112  

Расправиться с подоспевшей троицей оказалось еще проще, ведь к тому времени меч и нож лжемонаха скрылись под робой, а их место в руках занял стальной, грозный не только с виду посох. Довольно легкое, учитывая размеры и боевую мощь, оружие быстро завертелось в руках моррона, удивленного тем, насколько просто было с ним управляться. Несмотря на то что посох был полностью сделан из стали, он весил значительно меньше древка боевой алебарды да и сбалансирован куда лучше. К тому же стальной клюв набалдашника пробивал пластины доспехов так же незатейливо и просто, как деревянная ложка пронзает сметану.

Не прошло и минуты, как все три монаха оказались на полу. Один был убит, а двое других изрядно покалечены и оглушены. Дарк не стремился упокоить воинствующих служителей и в какой-то степени даже сожалел, что прервал жизнь достойно сражавшегося бойца, но, когда бьешься незнакомым оружием в первый раз, не избежать глупых промашек. Кто же мог знать, что удар клюва окажется таким мощным и не только разобьет шлем, скрытый под капюшоном, но и размечет его содержимое по залу, словно мякоть перезревшего арбуза.

Всего за несколько секунд приведя в порядок сбившееся во время боя дыхание, Аламез осмотрел таверну, в которой все еще шло сражение. Положение оставшихся уже только втроем бедолаг на лестнице было незавидно. Моряки сопротивлялись отчаянно, но они были обречены. Пятеро монахов оттеснили их к самому верху лестницы, а за спиной защищавшихся бушевал охвативший весь второй этаж огонь. Даже если бы моррон решился прийти им на помощь, то все равно опоздал бы. К тому же Дарк не видел смысла помогать неизвестно кому. На кухне сражение почти стихло, добивавшие последних врагов монахи должны были вот-вот закончить кровавую жатву и вернуться в зал. И хоть путь ко входной двери был свободен, но на какой-то миг положение все равно показалось моррону безвыходным. Что с того, если он выбежит из горящей таверны? Внутри монахов было довольно много, но еще большее их число поджидало снаружи. Превращаться в бегущую мишень для стрел и арбалетных болтов Аламезу, естественно, не хотелось.

Единственная здравая мысль, которая посетила моррона, состояла в том, чтобы переодеться в одного из индорианских воителей, но, к сожалению, он опоздал. Враги появились одновременно, притом сразу с трех сторон. Загнавшие троицу моряков в огненную ловушку монахи стали спускаться с лестницы. Буквально через пару секунд из кухни вышли шестеро бойцов, надо сказать, весьма удивившихся, увидев одиночку-монаха, одетого в робу не их братства. А на подмогу к ним снаружи пришел еще небольшой отряд… полторы дюжины свежих, не утомленных сражением бойцов.

Теперь моррон познал, что чувствует бедный лис, загнанный в овраг сворой гончих. Численный перевес врагов стал настолько значительным, что нечего было и помышлять о попытке прорыва. Аламез мог лишь драться, прекрасно понимая, что шансов на успех нет; сражаться ради того, чтобы погибнуть в бою, не потеряв к себе уважения; биться, чтобы уйти из жизни красиво и, быть может, когда-нибудь… века через три-четыре снова воскреснуть.

«Эх, жаль, так и не нашел своих! Да и Кабла, жаль, более не увижу… привязался я к недомерку уродцу!» – горевал Аламез, стаскивая с себя рваные остатки пропитавшейся насквозь потом робы. Ему уже незачем было скрывать меч от изумленных взоров окружающих. Лохмотья грубой ткани только стесняли бы движения моррона, не видящего выхода и поэтому собравшегося сделать то, что он был еще в состоянии сделать – дорого продать свою жизнь.

Какое-то время монахи не двигались – то ли ожидали приказа, то ли были просто поражены вызывающим, бесстыдным видом одиночки, осмелившегося бросить им вызов. Затравленно глядевший на врагов Аламез крепко сжимал в руках окровавленный посох. На перевязи болтался меч. Боевое же облачение моррона состояло лишь из старенькой, доходившей всего до паха кольчуги, прорезанной на левом боку, и стоптанных сапог. И хоть Дарк понимал, что сверкает тем, что знать стыдливо величает «достоинством», а моралисты-проповедники презренно называют «срамом», но в данный момент ему было совсем не до приличий и прочих мелочей, на которые люди обычно обращают столько внимания. Он просчитывал комбинации, прикидывал, сколько врагов сможет увести за собой на тот свет. Пессимистичный прогноз – двое, оптимистичный – семеро. С учетом того, что до этого он четверых покалечил, а одного убил, такой расклад моррона вполне устраивал.

  112