Рури узнал мальчика, это был Миим, который замечательно бросал камни, и эту вещь он тоже узнал. Светлейший не заметил, когда Рури подобрал ее с пола – он и сам как раз нагнулся, собирая маленькие блестящие штучки, высыпавшиеся из его прохудившегося кармана. Светлейший очень сердился, и Рури даже помог ему собрать эти странные штучки, хотя ему было очень неприятно ползать по полу среди лежащих там мертвых тел. Штучки были все одинаковые, твердые и гладкие, немного похожие на желуди, только гораздо тяжелее.
Любопытный Рури, забывшись, спросил, на каком дереве растут такие плоды, и Светлейший неприятно засмеялся и сказал, что на дереве познания. А потом велел Рури забыть все, что он видел.
– Но я никак не могу забыть! – пожаловался мальчик зверьку.
Он немного помолчал, невидяще глядя прямо перед собой, и пробормотал так тихо, что яростный свист ветра совсем заглушил его слова:
– Светлейший убил их. И Светлейший сказал, что их убили боги… Так неужели Светлейший и есть Бог?
Светлейший приподнялся на раскачивающейся подножке и вгляделся в белую пустыню. Ну же, где?
Убить их мало, с усталой злобой подумал он. Тупые недоумки, идиоты, дебилы. Питекантропы. Дегенераты. Когда он узнал, что чужеземцев было двое, он сразу насторожился и вытряс из своих олухов все подробности, и Зизу, Главный над охотниками, вспомнил про «коробочку с красным глазом». Светлейший едва не взвыл от досады: он сразу догадался, что то было оружие.
Надо же, какая досада! Сейчас у него могло быть земное оружие, наверняка гораздо более совершенное и эффективное, чем старинный многозарядный револьвер, к которому к тому же уже почти не осталось патронов!
Светлейший весь дрожал, но не от холода, а от возбуждения. Он мог бы послать сопровождать мальчика с письмоносцем кого-нибудь из стражей, но взял Колокольчика и повел его сам. Разве мог он доверить такое дело этим простофилям?
Светлейший безжалостно гнал гругля и истово молил низкие снежные небеса о чуде: пожалуйста, пожалуйста, пусть этот второй чужак по-прежнему лежит, как его оставили, связанный ремнями, в сугробе, живой или мертвый – не важно, лишь бы рядом с ним на снегу лежала и эта коробочка с красным глазом!
Мальчик в правой корзине что-то закричал, Светлейший не расслышал слов, но очнулся от дум, бросил острый взгляд окрест и так резко остановил гругля, что тот осел на задние ноги и опасно качнулся влево. Светлейший поспешно спрыгнул и отскочил, боясь оказаться придавленным огромной тушей, но Колокольчик удержался на ногах.
Рури выпутался из ремней и подбежал к старику, бережно прижимая к груди закутанного лилу.
– Что это, Светлейший? – выпалил он.
– Страшный сон, – насупив брови, мрачно пробормотал старик. – Конец света.
– Что?!
Светлейший с трудом перевел взгляд на взволнованного ребенка. Несколько секунд он смотрел на него, размышляя, потом взял зверька и сурово велел:
– Оставайся здесь и жди моего возвращения. Дальше тебе нельзя идти.
– А вы? – испуганно выдохнул Рури.
Старик сердито отмахнулся от него и без оглядки зашагал по снежному полю.
Не думал я, что когда-нибудь еще увижу космический корабль на Элизиуме, в смятении думал Светлейший. Это уже третий!
Первым был грузовоз «Ковчег», на котором прибыли первопоселенцы, но его я, разумеется, не мог видеть – мой дед тогда был еще совсем ребенком. «Ковчег» можно не считать, он разгрузился и сразу ушел – навсегда. Но вот второй корабль, «Юлиллу», я помню прекрасно, и самого Джеки Поллака тоже: он был совсем молод, немногим старше меня тогдашнего, и отважен, весел и любопытен, как самый настоящий мальчишка.
Светлейший тихо выругался. Пропади они пропадом, Поллак и его «Юлилла»! Не появись они на Элизиуме, не было бы этой дурацкой истории с принцессой. Поллак наскочил на планету случайно, он был настоящим бродягой по натуре и торговал не ради наживы, а исключительно для интереса.
Вот, кстати, интересно, ехидно подумал Светлейший, что Поллак сделал с тем ма-аленьким дракончиком, которого выменял у Коко Бешеного на легендарное королевское вместилище? Или что дракон сделал с ним, тут же поправил он себя: синие драконы необыкновенно быстро растут, и аппетит у них при этом – ой-ой-ой!
Старик остановился, раздумывая, куда идти: прямо к кораблю или сначала к близкой постройке, явно жилой, накрытой непонятным радужно-прозрачным пузырем? Пока он колебался, из-под пузыря проворно вынырнули легкие темные фигурки. Светлейший решился и пошел им навстречу, на ходу разворачивая притихшего лилу.