1

Красный закат гас, сгущались сумерки. Ни ветерка. Кругом покой, благоухание и благодать. Но Хрусталева не тронула южная весна красотами буйного цветения, а покоя он давно лишился. Воскресный майский вечер Матвей Фомич Хрусталев в гордом одиночестве проводил в загородном доме, так как взбунтовалась печень. В его положении – заместителя главы администрации по зарубежным связям – пить приходится литрами. Нет, ведрами. Вот и взял тайм-аут на парочку дней. А ведь сегодня день рождения банкира Цинкова; в городе так и называют этот банк – цинковый, переставив ударение с последнего слога на первый. Впрочем, Цинков стоит на ногах монументально, банкира на металлолом не отправишь, он несгораем, непотопляем, посему народ дал такое прозвание и его банку.

В принципе Хрусталеву в этот вечер было плевать на банкеты и банкиров. Он скушал горсть таблеток и ждал, полулежа в плетеном кресле на веранде, когда же прекратится нытье в печени. Вся его длинная, худая фигура скукожилась, некрасивое лицо с заостренными чертами исказила страдальческая мина. Женщина в сорок пять – ягодка, а о возрастном цензе мужчин нет изречений, во всяком случае, Хрусталев таковых не знает. К сожалению, он не ягодка. И не плод. А если и плод, то подгнивший, на вид невзрачный в свои сорок пять. Все печень проклятая. А взглянуть в зеркало – мешки под глазами подают еще один сигнал тревоги: и почки! Цвет лица болезненный, пепельно-серый. К врачам он не обращался, ну их к лешему. Как нарисуют диагнозов том, так помереть можно от одной мнительности, поэтому занялся самолечением, вооружившись советами и надеждой на «авось пройдет и так».

Жена просила цветочки полить – не полил. Труд он не уважает, крестьянский тем более. Загородный дом не роскошь, а необходимость. Для одних это способ добыть пропитание, для других – престиж. Матвей Фомич относится ко второй немногочисленной категории. Он не гнет спину на грядках до седьмого пота, не борется с насекомыми и сорняками, отравляя одновременно себя, не глядит на небо в ожидании дождя, а пожинает плоды чужого труда, то есть нанятых поденных работников, которых всякий раз норовит надуть при расчете. Как говорится, берешь деньги чужие, а отдаешь-то свои, так вот отдавать их никто никогда не хочет, и никому. Хрусталев в этом уверен. Вообще-то ему нравится здесь, но денег эта чертова дача сжирает уйму, хочется, чтоб все на уровне было, а уровень стоит дорого.

Отхлебнув успевшего остыть чайку, Матвей Фомич с тоской обвел взором дачный участок. Жизнь хороша. Но хороша, когда ничего не болит. Кажется, и с легкими нелады, кашель какой-то чахоточный по утрам и вечерам – не простудный, нет, а надрывный... Неожиданно Хрусталев переключил внимание на цветник перед верандой. В густых зарослях высокого растения, цветущего лишь весной белыми зонтичными цветами, раздался подозрительный шорох. Матвей Фомич подумал, что это кошка, и потому крикнул:

– Брысь!!!

Представителей семейства кошачьих он терпеть не может, особенно их запах. Однако кошка, если это она, не испугалась и не рванула прочь с чужой территории, а затаилась. Даже странно стало: отчего кошка не драпает? Надумала на столе ревизию сделать? Котов нельзя привечать, от них одни глисты в утробе. Примерно такие мысли лениво шевельнулись в его голове. Хрусталев нехотя встал, поискал, чем бы запустить в кусты. Не найдя ничего подходящего, сошел с веранды и еще раз угрожающе рявкнул:

– Брысь, сволочь!!!

«Сволочь» и не думала улепетывать. Тогда он взял метлу, неряшливо брошенную у ступенек соседкой, живущей здесь круглый год и выполняющей обязанности уборщицы на участке Хрусталевых, и шагнул к кустам. Показалось в сумерках или там правда кто-то не то сидит на корточках за кустами, не то стоит. Ба! Да там, кажется, человек. Матвей Фомич сам не храброго десятка, но тут он вспомнил, что по соседству полно дачников, на шум, если что, сбегутся. Тут же родилась вторая мысль: возможно, кто-то из соседей решил стащить чего-нибудь. Ну это верх наглости! Хрусталев черенком метлы раздвинул длинные ветви и...

Ужас, охвативший Матвея Фомича, невозможно передать. За кустом на самом деле стоял человек. Не просто человек, а самый настоящий мертвец. Стоит и смотрит в упор! Мертвый! Как живой!!! Не так давно он лежал в гробу, его закопали, лопатами прибили землю, забросали холм венками, а он – вот он. В костюме, в каком лежал в гробу. Синюшные губы, стеклянный взгляд... Мертвенную бледность покойника подчеркивали белые цветущие шарики кустарника. До него можно дотянуться рукой!

  1