59 
– Я сейчас позвоню, чтобы мне доставили весь тираж. – И мэр схватился за телефон, как за палочку-выручалочку. – Кто там заведует печатью?
– Бесполезно, – остановил его Медведкин. – Теперь доставка тиража газет из других городов производится не в одно место, как было раньше, и уж оттуда пачки развозятся по киоскам. Сейчас договариваются с конкретными людьми на точках. Это же заработок для киоскеров. Так что если хотите скупить тираж, то придется объехать все точки, где торгуют печатной продукцией, в городе и за городом.
– Так надо объехать! – по-царски грозно приказал Сабельников.
– Не горячитесь, – осадил его Бражник. – Чтобы выкупить все газеты в городе, нужна наличность. У меня на данный момент ее мало.
В доказательство Бражник выложил из карманов все до копейки на полированный стол. Почин поддержал Медведкин, у которого денег оказалось еще меньше. Фоменко небрежно бросил пачку:
– Надеюсь, этого хватит.
Зиночка с благодарностью и обещанием райского счастья посмотрела на банкира, ведь ей не пришлось опустошать карман.
Поделив деньги поровну, заговорщики достали карту, распределяя районы, где нужно объехать киоски и скупить газеты. Торопились. Раннее время давало надежду, что народ еще не узнал о сенсации. Безлошадному Медведкину было поручено обойти центр. Но в его возрасте не побегаешь по улицам без риска заработать сердечный приступ. Да и пачка газет не легонькая, а их доставить в здание администрации предстоит не одну. С редактором скооперировался Бражник, следовательно, за обоими закрепили два района. Николай Ефремович вызвал помощников и приказал им скупить в таком-то районе газеты, даже не поинтересовавшись, есть ли у ребят деньги. Своих, разумеется, не дал и остался «дома».
5
Степа искал на кладбище людей, по облачению напоминающих бомжей. В начале аллеи сидели несколько человек бесхозного вида, включая двух женщин, явно мучающихся с тяжелого перепоя. Они почему-то Степе не показались: скорее всего имеют жилье, а на кладбище ходят на работу – попрошайничать. Он прошел мимо них вглубь, свернул к часовне купца. Задержался возле статуи ангела – высоко поднял вверх голову, рассматривая скульптуру. По положению правой руки Степа определил, что когда-то ангел держал в руке копье. Вовсе не меч, как думала в свой визит сюда семерка «столпов города». Сейчас копья нет, но фигура не потеряла грозный облик карателя, навевала сумрачные мысли о коротком человеческом веке. Вообще-то Степа не склонен к философским размышлениям. Он слишком молод, и работенка его слишком прозаична. На взгляд некоторых, только не для него. Однако последние события несколько встряхнули опера, заставив задуматься о жизни и смерти, о том, существует ли душа и кто над нею властелин. У Степы были ситуации, когда он рисковал жизнью. И делал он это играючи. Все на земле он воспринимает с позиции игры длиною в человеческий век, поэтому легко переносит неприятности и неудачи, полагая, что они все равно пройдут. Степа относится к тем редким людям, которые считают себя счастливыми. А почему, собственно, нет? У него есть интересная работа, комната в общаге, друзья, стабильная зарплата, которая, правда, могла бы быть и побольше, а еще любимая девушка, отправившаяся с ним вместо дискотеки на кладбище. Для начала неплохо.
И вот ему представилась возможность расследовать из ряда вон выходящее дело, которое по плечу лишь знаменитым сыщикам. Впрочем, так казалось на первый взгляд. На самом деле к утру сегодняшнего дня он догадался уже о многом. Оказалось, что и распутывать-то тут особо нечего. Даже грустно. Тем не менее вопросов не убавилось, а прибавилось. Степа очутился на распутье. От него сейчас требуется помочь... семерым негодяям. А помогать им у него совсем нет охоты. И вовсе не потому, что те пренебрежительно отнеслись к нему. За время работы в органах Степа привык к подобному отношению. Тогда почему ему впервые не жаль потерпевших? Все очень просто – он на стороне Рощина.
До прошлой ночи Степан Заречный никогда Кима Рощина не видел. Более того – нуворишей он вообще терпеть не может, но именно Рощина ему стало жаль. Степа с удовольствием завел бы дела на каждого из семерки в отдельности и на всю компанию вместе. Но сегодня он расстался с этой мечтой. Куликовский ясно дал понять, что этому не бывать, а ведь буквально вчера пел другое: «Заводи дело хоть на мэра». Как же, заведешь тут... Такой резонанс возникнет в области – ого-го! А Кулик шум не любит. Так и будут семь пиявок сосать кровь у людей и отправлять их сюда, на кладбище.
59 
