139 
– Иди сюда, – прикрикнула атаманша, движением свободной руки подзывая Зингершульцо. – Мы тут бардачок маленький натворили, но ты уж постарайся, эту штуковину чудесную-расчудесную побыстрей найди, а то времени, чую, у нас мало!
Женщины обменялись взглядами. В голубых глазах Бьянки сверкали ненависть и угроза, а в карих Флейты – холодное безразличие и презрение.
– Ну, попадись ты мне, стерва! – тихо прошипела вампирица и обвела свирепым взглядом присутствующих, стараясь не только напугать врагов, но и получше запомнить их ненавистные лица.
«Я вас всех убью! Будете умирать долго и мучительно!» – без слов говорило искаженное злостью лицо. Ни Флейта, ни разбойник, туго затягивающий последний узел веревки, ни тем более Громбер, продолжавший бесплодные попытки спасти уходившего в мир иной товарища, не восприняли по-детски глупое запугивание всерьез. Слишком много людей, гномов и эльфов жаждали гибели «Пунцовой розы» и осыпали грозными обещаниями ее членов, многие из которых, кстати, звучали всего за несколько мгновений до смерти и прерывались предсмертным криком.
– Ее здесь нет, – огорченно произнес гном, подходя к Флейте.
– Точно нет?! – переспросила разбойница.
– Всю залу обыскал, – развел руками Пархавиэль. – Может быть, тайник какой имеется, но об этом уж у госпожи Бьянки спрашивать надо!
Взгляд вампирши бегло скользнул по лицу Зингершульцо, и из груди связанной девушки вырвался глубокий вздох.
– Ты… живой?! – испуганно прошептали трясущиеся губы Бьянки. – Но мы же тебя до конца, до последней капли…
– Не совсем, как видишь, – прорычал в ответ Пархавиэль, только сейчас узнав в красавице одну из подручных маркиза.
– Что, тоже старая знакомая?! – усмехнулась Флейта, схватив свободной рукой для пущей острастки вампиршу за клок белокурых волос. – Может быть, она в память о старой дружбе быстрее секретами поделится? А, гадюка, говорить будешь?! – Флейта резко рванула голову вампиршу на себя и слегка надавила острым лезвием ножа на нежную кожу, так что по кадыку заструилась тонкая темно-красная струйка.
– Расскажет, непременно расскажет, – произнес гном, не сводя прищуренных, налившихся кровью глаз с побелевшего от испуга лица Бьянки.
Ничто не пугает так сильно, как неизвестность и непонимание. Мозг бьется в агонии и пытается объяснить невозможное, абсурдное явление, которое никогда не могло произойти, но происходит вопреки всем законам логики. И вот тут настает время мистики, суеверных предрассудков и страхов.
Рассудок Бьянки был на грани потери связи с реальностью. Она отчетливо помнила, как ее господин осушил гнома, специально в наказание своим нерадивым ученикам не оставив ни толики живительной влаги. Сколько она сама и другие вампиры ни припадали к иссякшему источнику, результат стараний оставался неизменным. Гном был полностью обескровлен, а теперь он стоял перед ней, розовощекий и здоровый, готовый одним взмахом утренней звезды разнести голову давнишнему обидчику.
– Не молчи, зараза, говори, где тайник! – орала на Бьянку Флейта, отбросив в сторону нож и вцепившись в горло вампирши сильными, как будто из стали, пальцами.
– Нет никакого тайника, нет, – едва слышно прошептала Бьянка, балансируя на грани потери сознания.
Проверить, говорила ли пленница правду, не удалось. Разбойники только перевели дух после краткого, но изнурительного боя, только приступили к поискам, как в залу, споткнувшись о валявшийся возле входа труп Калвия, ворвался встревоженный Жал.
– Вампиры, много вампиров, – выкрикнул дозорный, прежде чем повалился на каменные плиты пола.
– Громбер, хватай все подряд, заваливай вход! Тусий, помоги ему! Жал, хватит разлеживаться, как красна девица, поджигай все, что горит, и закидывай на балкон! Еще не хватало, чтоб нам кровососы на голову прыгали! – бойко командовала Флейта, позабыв о пленнице и кинувшись крутить факелы из обрывков скатерти и отломленных ножек стульев.
Предводительница снова забыла о присутствии гнома, хотя Пархавиэлю не нужно было указаний в подобных ситуациях. Он и так знал, что нужно было срочно завалить проход. А потом… потом просто держаться до конца.
В тот самый миг, когда Зингершульцо уже собирался кинуться на помощь ворочавшему шкафы Громберу, в его голове появился чужой голос.
«Напади, напади на них сзади! Перебей людей, они твои враги! Перебей всех!» – отдавал приказы чужак, изменяя тональность и громкость, как будто подстраиваясь и уподобляясь собственным мыслям гнома.
139 
