Последние отзывы

  180  

– Ко мне, все ко мне, живо! – махал руками и орал во все горло Альто, перекрикивая порой надрывный рев трубы. – Быстрее, быстрее, увальни бородатые, не дрейфить и не охать, это только припевка была, щас песнь грянет!

Подошедшие гномы, трясясь, косились на разрушенный редут и свисавшие со стропил трупы дозорных. Альто не боролся со страхом солдат, он решил направить его в нужное русло, не давая воцариться панике. Перепуганные гномы сбились в кучу, называемую на военном языке «плотный строй».

– Ну что, страшно, други мои?! – Как заправский полководец, Альто расхаживал перед неровным строем солдат и поигрывал булавой. – Это хорошо, когда страшно, страх силы и ногам, и рукам дает, а силы нам щас ой как понадобятся! Для тех, кто нигде не служил и, окромя свиньи, никого не резал, поясняю: прорыв это не бой, это то же самое бегство, только не порознь, а в куче. Бежать надо прямо на врага, иначе эти закованные в латы стервецы за вами погонятся и всех поодиночке перекокошат. Я впереди пойду, ты… – командир ткнул булавой в грудь Зигеру, – и дружок твой, как уж его кличут, запамятовал, рядом пойдете! Коль я паду, равняться на них! Останавливаться нельзя, бежим только вперед и изо всех сил, попутно махаем булавами и сметаем все на пути! Ясно?!

В ответ раздалось дружное пыхтение, изредка перебиваемое ворчанием и невнятным бормотанием бранных слов.

– Марц, что там у нас? – обратился Альто к притаившемуся в дыре Завала дозорному.

– Легкая пехота, сто пятьдесят – двести, идут квадратом, шагов сто – сто двадцать. Позади полсотни лучников, без доспехов, кто такие, не разобрать! – бойко отрапортовал подросток, высунув на миг веснушчатую голову из развалин.

– Во, как мило! – рассмеялся Альто. – Повезло вам, требуха ходячая! Мечниками да ополченцами драными нас не взять, пробьемся! За двадцать шагов становимся клином и в центр, самый центр!

Разнесшийся по рядам боевой клич заглушил последние слова Альто. Полторы сотни гномов, грозно потрясая оружием и строя злобные рожи, кинулись в брешь. Поток подхватил Пархавиэля и понес прямо на быстро приближающегося неприятеля. Лучники вскинули луки, свист стрел разорвал воздух. «Во черт, я же без щита», – успел подумать гном, вжав голову в плечи и побежав еще быстрее. Стрелы посыпались градом, ополченцы стреляли навесом, боясь ненароком задеть своих. За спиной Пархавиэля раздались крики, упали замертво несколько тел. Бежавший рядом Зигер пришел на помощь в трудную минуту, умудрился прикрыть щитом и себя, и друга.

Враг был совсем близко, теперь уже и филанийцы перешли с шага на бег. Их первые ряды грозно потрясали мечами и неумело изображали на лицах звериный оскал. «Легко будет», – подумал Пархавиэль, мгновенно сообразив, что яростные гримасы людей не искренни, заучены наизусть в ходе каждодневных тренировок, как и простейшие приемы боя на мечах.

Отряды столкнулись, боевые кличи «Филания» и «Круши» перемешались, слились в одно непотребное слово: «Филоуши», а затем потонули в безудержном многоголосом реве.

«Свист ветра» летал по воздуху, с треском вонзаясь то в шлемы, то в щиты врагов. Пархавиэлю приходилось тяжко, ему не хватало места для полного замаха, поэтому он то и дело высоко подпрыгивал и бил врагов по головам. Прием был эффективным, но изматывал гнома, силы таяли, а филанийская пехота хоть и отступала под дружным натиском гномов, но билась упорно и держала строй. Клин атакующих увяз в филанийских рядах и постепенно стал принимать форму правильного полукруга.

Когда Пархавиэль подпрыгнул в очередной раз, толпа немного сдвинулась, и гном после успешного удара приземлился на чьи-то широкие плечи. Оседланный соратник, как ни странно, оказался совершенно не против сыграть выпавшую на его долю роль верховой лошади. Гном-всадник гордо вспорхнул над толпой низкорослых собратьев, «Свист ветра» загулял в полную силу. Массивное лезвие двуручной секиры летало по воздуху, даже если щит врага выдерживал удар, то сбитый с ног противник валился назад, давя и сминая своих.

Пархавиэль возвысился над соплеменниками, в этом оказались не только плюсы, но и один весьма существенный минус. Один из лучников решился выстрелить, стрела прожужжала совсем рядом, лишь слегка оцарапав плечо гнома. «Меткий гад, – подумал Зингершульцо, не придавая попытке подстрелить его особого внимания. – Навряд ли во второй раз осмелится!» Сидя на «лошади», он был одного роста с людьми, и вражеские затылки защищали его от стрел, болтов и прочих метательных снарядов. Однако повторное жужжание и вонзившаяся в древко секиры стрела заставили его отнестись к этой опасности более серьезно.

  180