– Это ни к чему, я и так знаю, – сухо ответил маркиз. – Ты Моэрдок Одал Реданшьен Тамвиллисс, легендарный дракон, уже которую тысячу лет мучающийся в человечьем обличье. Чего ты хочешь?
– Заключить союз. – Мортас стоял неподвижно и даже не шевелил руками, чтобы не провоцировать изрядно уставших держать тетиву в натянутом состоянии лучников.
– Почему?! – прозвучал вопрос, самым логичным и одновременно банальным ответом на который при данных обстоятельствах было бы: «Хочу жить!»
– Мне стало скучно, – выкрикнул Мортас после недолгого колебания. – Это приключение завершится сегодня, не важно как, но завершится. А что потом, пить со скуки да драться по кабакам, пока не найду новую забаву?! Ты же можешь меня обеспечить развлечениями на ближайшую сотню-другую лет.
Маркиз сомневался. С одной стороны, получить могущественного союзника, которому уже давно наскучили и деньги, и слава, а интересовали только частая смена обстановки и кровавые развлечения, было весьма заманчиво, а с другой – Мортас был опасен и непредсказуем, никто не мог знать, что придет в голову скучающему дракону.
– Убей их и поднимайся наверх! – наконец-то ответил маркиз.
– И что тогда?! Мы заключили союз, союз против жалких людишек, ничтожных букашек, вечно снующих под ногами у таких, как мы, великих и могущественных?! – нарочито громко и медленно произнес Мортас, слегка повернув голову и незаметно подмигнув прятавшимся за колонной товарищам.
– Да заключили, заключили, и против людей, и эльфов, и гномов, и даже орков, если хочешь! Давай живее, нет времени на пустое позерство! – Маркизу не терпелось побыстрее избавиться от назойливых врагов и приступить к новому пункту плана его грандиозной интриги.
Пархавиэль услышал за спиной тяжелый вздох и грохот падения тела. Мартин упал на колени и закатил глаза, голова мага закрутилась на тонкой шее, а куцая бороденка встала дыбом. Мартину Гентару стало плохо: его тщедушное тело тряслось, а язык то и дело повторял какие-то странные, нечленораздельные звуки, которые вряд ли являлись словами.
Монотонное постукивание о камень капель воды вернуло Тальберта из мира забытья. Он долго не решался открыть глаза и неподвижно лежал на чем-то влажном и твердом, вслушиваясь в падение капель и журчание воды. Постепенно в голове появлялись новые звуки, звуки, которые он еще никогда не мог воспринимать так ясно и четко: мерзкое попискивание стаи крыс, обгладывающих чей-то труп, треск перерубленной опорной балки, вот-вот готовой упасть в воду и поднять фонтан брызг, и, конечно же, сбивчивое тяжелое дыхание, раздающееся издалека, но так отчетливо, как на расстоянии вытянутой руки.
Понимая, что все равно ничего не увидит в кромешной мгле подземелья, Тальберт открыл глаза. В туннеле было светло, светло, как днем, но почему-то все окружавшие его предметы потеряли цвета. Мир был черно-белым, привлекающим глаз новизной и интригующим поразительно широкой гаммой серых оттенков. Он лежал на возвышенности, на самой вершине разбитой и раскиданной баррикады. В мутной воде, которая была теперь не темно-зеленой, а черной-черной, среди бревен и прочих деревянных предметов, дрейфовали трупы. Когда-то сильные, надменные, упивающиеся своим превосходством над людьми вампиры превратились в крысиный корм.
Полковник попытался подняться, боль тут же напомнила о себе ломотой в ключице и резью разорванной плоти. По какому-то странному и необъяснимому стечению обстоятельств наемник был еще жив, хотя непременно должен был истечь кровью или, потеряв сознание, захлебнуться в мутной жиже. Мерзкая тварь почти перекусила ключицу и вырвала зубами из тела большой кусок мяса, но, несмотря на тяжесть полученной раны и то, что никто не удосужился ее перевязать, Тальберт был еще жив.
– Не вставай и не вздумай ворочаться, я сейчас буду, потерпи! – издалека послышался знакомый голос, принадлежащий молодой и смертельно уставшей женщине.
«Похоже на Каталину, но где же она?!» – Стараясь не беспокоить ноющую шею, Тальберт огляделся по сторонам. Поблизости никого не было, если, конечно, не считать двух-трех десятков плавающих внизу и начинающих уже испускать неприятный запах трупов. Послышался плеск воды, а затем из-за дальнего поворота туннеля, находившегося шагах в пятидесяти – шестидесяти от баррикады, появилась и быстро приближалась маленькая женская фигурка.
Форквут медленно шла по пояс в воде, слегка прихрамывая и опираясь на двуручный меч. Платье вампирши было разорвано и обнажило прекрасную белоснежную грудь. Растрепанные, грязные волосы, многочисленные синяки, укусы, порезы не смогли изуродовать плавного изгиба талии и мраморной отточенности плеч.