Особенно,... 
83 
Тихое поскрипывание деревянных колес и мерное покачивание кареты из стороны в сторону убаюкивало не только мага. Пархавиэль, голова которого только что перестала болеть, чувствовал, как слипались его распухшие веки и наливались свинцом конечности, но гном стойко держался, не позволяя себе уснуть, пока маг не изложит план их дальнейших совместных действий.
– Завтра ближе к вечеру прибудем на место, поселимся в какой-нибудь неприметной гостинице, и я начну поиски…
– А я?! – встрял гном.
– Отсидишься несколько дней, а там видно будет. Шататься по улицам – только на неприятности нарываться. Гномов в Филании не жалуют, а уж в Альмире, где и собралась вся высокопоставленная кодла индорианских святош, тем более.
– Вроде бы и к тебе священники претензии имеют, – возразил Пархавиэль, вспомнив их разговор в темнице. – Еще неизвестно, кому из нас первому стража пику к горлу приставит: обычному гному или чародею, наведшему богомерзким колдовством порчу на целый город?
– Быстро учишься, молодец! – рассмеялся маг. – И где только слов таких нахватался: «порча», «богомерзкий»?
– Дурацкое дело нехитрое, – отмахнулся сконфуженный Пархавиэль. – Пока в клетке сидишь, и не такого услышишь, сколько уши ни затыкай!
– Так-то оно так, – произнес неожиданно ставший серьезным Мартин, – но только мантию в любое время снять можно, а вот твою гномью натуру никакой одеждой не прикроешь. К тому же у меня есть знакомства, а с ними нигде не пропадешь, даже в Альмире.
– Мантия, снять мантию… – задумчиво забормотал гном, пытаясь уловить мгновенно промелькнувшее в голове и вновь улетучившееся воспоминание.
– Ты о чем это?! – насторожился Мартин, нутром почувствовав, что тихое бормотание гнома не просто несвязанное шевеление губами.
– Да так, ни о чем…
– Нет уж, давай выкладывай! – настоял маг.
– Твой балахон, я недавно видел человека в похожей одежде, но не помню, где и когда… – признался Пархавиэль, стукнув ладонью себе по лбу. – Точно знаю, что видел, но…
– Припомни! – то ли приказал, то ли настоятельно попросил маг. – Это может быть очень, очень важно… для нас обоих.
Сколько гном ни силился, ни напрягал извилины, но его старания были напрасными. Вскоре он сдался и, демонстрируя магу свое искреннее сожаление, развел руками.
– Ладно, оставим на потом. Можно было бы попробовать вытянуть из твоей забывчивой башки воспоминания, прибегнув к помощи «богомерзкого» гипноза, но я слишком устал, – подвел черту под разговором маг и, снова закрыв глаза, откинулся на спинку сиденья.
– Кто бы еще тебе это позволил! – прошептал себе под нос обидевшийся Пархавиэль и тоже попытался уснуть.
Карета быстро набирала ход, все сильнее и сильнее Раскачиваясь из стороны в сторону и дребезжа расшатанными рессорами. Колеса пронзительно скрипели, наталкиваясь на кочки и попадая в частые ямы на дороге. Однако кучер продолжал гнать лошадей, совершенно не беспокоясь об удобствах пассажиров и игнорируя угрожающий треск хлипкой деревянной конструкции. Когда экипаж подбросило на очередной кочке, Пархавиэль больно стукнулся локтем и открыл глаза. Его ученый попутчик невозмутимо спал, прислонившись головой к обитой мягкой кожей стенке. Ни дорожная тряска, ни нарастающий топот копыт не могли нарушить по-детски безмятежного и крепкого сна Мартина.
Прежде чем растолкать отдыхавшего мага, Пархавиэль решил выяснить, что же послужило причиной сумасшедшей скачки по ухабам и рытвинам. Он открыл дверцу кареты и осторожно высунул наружу голову. Погони за экипажем, к счастью, не было, лесная дорога была пуста, и только шум листвы раскачиваемых порывами ветра деревьев да топот конских копыт нарушали девственную тишину вечернего ландшафта.
«Куда мы спешим? Еще ненароком колесо слетит», – удивлялся Пархавиэль, пытаясь окликнуть возницу. Однако сгорбленный старик не слышал его и продолжал вовсю хлестать взмыленных лошадей. Убедившись вскоре в бессмысленности затеи, гном решил пойти по иному пути.
– Мартин, проснись! – затряс за плечо Пархавиэль громко храпевшего мага. – Проснись, мужика на козлах остановить нужно, а то неровен час карета развалится! Да проснись же ты!
Внезапно карету сильно тряхнуло вправо, и гном, не удержав равновесия, кубарем откатился в противоположный угол. При резком толчке пальцы Пархавиэля машинально вцепились в мантию мага, и спящий человек бессильно повалился на пол. Вопль ужаса застрял где-то в горле гнома и не давал ему ни вскрикнуть, ни вздохнуть. Упав на пол, тело Мартина рассыпалось на мелкие части, превратилось в прах.
83 
