Последние отзывы

  27  

Жители деревни боялись, и Вебалс догадывался чего. Крестьяне представляли тот черный день, быть может, из не такого уж и далекого будущего, когда соглашение с опасными соседями будет нарушено. Волки и овцы не уживаются вместе, рано или поздно обязательно должна наступить кровавая развязка. Стоит нежити найти пристанище получше, как их бывшие союзники мгновенно превратятся в праздничный ужин, устроенный в честь переезда.

«Сами виноваты, вполне такую участь заслужили, – пришел к заключению Вебалс, уставший вылавливать из воздушного эфира обрывки чужих мыслей. – Жизнь – это борьба, а не трусливое соглашательство. Ищущий компромисса находит лишь смерть. Рано или поздно это случается с каждым, кто отдает бразды правления своей судьбой в чужие руки, как правило, не очень чистые».

Покосившаяся набок изгородь из стволов и веток порубленного в прошлом году березняка отделяла двор церкви от маленькой площадки перед старым деревенским амбаром, названным явно склонной к преувеличению глупышкой Филой трактиром. Ворота отслужившего свой век хранилища были широко открыты, внутри виднелись столы, скамьи и вяло перемещающиеся между ними тени, слышались голоса, отрывистые смешки, не переродившиеся в дружный хохот, и грохот деревянных кружек, то стукающихся друг о Дружку, то громко опускаемых потерявшими крепость руками на крышки столов. Дочь болотника ничего не напутала, в этом убогом сарае действительно находился трактир, точнее, место общинного сборища, где каждый вечер собирались Утомленные работой в поле крестьяне, чтобы выпить, занюхнув перепачканным навозом рукавом, и обсудить последние события размеренной, сельской жизни.

Наверняка единственный священник на всю округу не одобрял оскверняющего основу основ веры соседства с местом шумного гульбища, но народ в деревне жил простой, руководствовался не высокими соображениями и эфемерной моралью, а весьма практичными представлениями об удобстве и экономии времени. Сразу после проповеди женщины шли по домам, а их супруги, один за другим, перешагивали через плетеную ограду и, подбоченясь, с чувством собственного достоинства устремлялись в черную бездну распахнутых ворот.

Карет и телег перед входом не было, но к изгороди находившегося по соседству скотного двора были привязаны несколько лошадей. Жалкое подобие трактира все-таки посещалось приезжими: скорее всего или заплутавшими в окрестных лесах да болотах странниками, неудачно срезавшими путь, или лицами, по каким-то причинам сторонившимися большаков. Гадать Вебалс не стал, тем более что в данный момент чахлую травку возле забора щипали всего три животных с просвечивающимися сквозь кожу ребрами, несчастных, замученных тружеников бездорожья, никакие походивших на откормленных, породистых скакунов и кобылиц «небесного рыцарства».

Хозяев кляч зоркий глаз колдуна нашел сразу, едва его нога успела переступить порог заведения с земляным полом и огромными щелями в стенах и крыши. Одним из них был надменный дворянин, властелин какой-то захудалой деревушки в дюжину-другую халуп. Второй – казенный посыльный, видимо, по неопытности и юношеской торопливости загнавший своего жеребца и прикупивший по случаю первый попавшийся под руку парнокопытный скелет, покрытый сверху тонкими нитями дряблых мышц и обтянутый мерзкой с виду морщинистой кожей. Третьим странником оказался черноволосый, обросший густой щетиной солдат, судя по повадкам, наемник, а по затертым временем эмблемам на покрытом дюжиной неаккуратных заплат мундире – из армии соседнего королевства. Угрюмые приезжие, конечно же, расположились в дальнем углу за отдельным столом и не обращали внимания на окружающих их «детей земли», которых, в свою очередь, ничуть не волновало, мешает ли их галдеж с частым вкраплением изощренных ругательств отдыху утомившихся с дороги скитальцев.

Гордо восседавший на пивном бочонке толстяк лениво принял из рук нового посетителя позеленевший медяк и налил в кружку пенной жидкости, сильно отдающей овсом и позапрошлогодним сеном. Вебалс мог расплатиться и серебром, но не хотел вызывать подозрений, его новая одежда, местами протертая и драная, не соответствовала монетам среднего достоинства.

Компания завсегдатаев не понравилась колдуну сразу. Он мог поклясться, что по крайней мере пятеро из шестнадцати бойко стучащих кружками крестьян изменят свой облик с наступлением ночи. Уж слишком широкими были на них хламиды, затянутые кожаными поясами, слишком большими прорези для шеи и рук. Когда придет время выпускать клыки и наращивать мышцы, чудовище может не успеть скинуть одежду, а менять рубахи и штаны каждую ночь весьма накладно. Нежить училась, училась на своих ошибках и старалась добиться абсолютного сходства с людьми во всем, даже в прижимистости и скупости, почему-то называемых обывателями разумной бережливостью.

  27