3 
Вежливо поприветствовав ее, Роналд закрыл за ней церковные двери и направился по проходу к своему месту… И вдруг заметил женщину, красивее который ему не приходилось видеть.
Изящный овал лица, четко очерченные скулы. Карие глаза, прямой, классический нос и мягкие, нежно-кораллового цвета губы, сулившие неземное наслаждение. Гладко зачесанные золотисто-каштановые волосы были собраны в простой пучок.
С замиранием сердца Роналд представил, как выдергивает скрепляющие волосы шпильки и шелковый водопад струится по его рукам. От такой, казалось бы, целомудренной картины его бросило в жар. И в этот момент их взгляды встретились.
Женщина смотрела на него внимательно и оценивающе, будто хотела разглядеть скрывающуюся за внешней оболочкой сущность Роналда и прочесть его мысли.
О, черт! Неужели она догадалась, что он испытал, увидев ее? Ведь он ничем не выдал себя, и тем не менее было очевидно, что незнакомка все поняла, потому что, мгновенно покраснев, с досадой отвела взгляд.
Роналд застыл от изумления. Что за странная реакция на женщину, которую он видит впервые и к тому же так пренебрежительно отреагировавшую на него. Он был так недоволен собой, что восхищение красотой сменилось чувством неприязни к незнакомке.
Ему вдруг захотелось сесть рядом с ней и сказать, что она совершенно верно разгадала его желание, а затем спросить, как она относится к предложению немедленно лечь с ним в постель.
Нет, так не ведут себя в цивилизованном обществе. Тряхнув головой, чтобы прогнать оцепенение, Роналд вернулся на прежнее место и попытался сосредоточиться на том, что происходило перед алтарем.
К тому времени, когда церемония венчания закончилась и новобрачные направились к выходу, он постарался забыть поразившую его воображение женщину.
Элизабет Пауртон стояла перед мраморным столиком в дамской комнате загородного клуба и внимательно разглядывала свое отражение. Нет, она не выглядела как человек, только что поставивший себя в дурацкое положение.
Она с трудом высидела до конца церемонию бракосочетания, а время, пока шел коктейль, провела в дамской комнате. К счастью, никто не обратил внимания на ее отсутствие. А к началу торжественного обеда, она сумеет незаметно присоединиться к гостям.
Больше всего Элизабет опасалась удивленных взглядов и неизбежных в этом случае вопросов, на которые у нее не было ответа. Ведь не станешь же говорить о том впечатлении, какое произвели на нее пронзительные холодные голубые глаза незнакомого мужчины. Она физически ощутила, как он взглядом раздевал ее догола. Хуже всего, что вместо того чтобы с презрением отвернуться от наглеца, она вдруг почувствовала, как от неизъяснимого смущения вспыхнули щеки и забурлила кровь. Элизабет искала и не находила объяснения своему состоянию, и это страшно ее злило.
— Что с тобой, дорогая? — спросила она, обращаясь к своему отражению в зеркале.
Мужчина, несомненно, был красив той особой мужской красотой, которая не оставляет равнодушной ни одну женщину. Высокий рост, великолепное сложение, суровое, мужественное лицо в сочетании с пронзительным взглядом голубых глаз завораживали. Длинные волосы, в которых проступала седина, были зачесаны назад. На нем был костюм, стилизованный под Дикий Запад, а для полноты впечатления еще и высокие ковбойские сапоги.
Чем-то он напоминал Клинта Иствуда. Не столько внешне, сколько тем общим обликом, на который невольно обращаешь внимание и который запоминается. В другое время Элизабет только поиронизировала бы над своими мыслями, но на этот раз ей было не до смеха. У нее возникло ощущение, как будто кто-то неведомый зажег внутри нее огонек, угрожающий вот-вот вспыхнуть и превратиться в яркое, всепоглощающее пламя.
Чушь. Полнейшая чушь!
После всего пережитого Элизабет не любила мужчин и не доверяла им. Поэтому не понимала, почему случайная, мимолетная встреча произвела на нее столь сильное впечатление.
Объяснить это можно было только усталостью. Она прилетела из Гринвилла поздно вечером, а встала сегодня очень рано. И вообще, вся последняя неделя оказалась безумно тяжелой. Сначала эти неприятности с Эваном, потом не сулившая ничего хорошего встреча с судьей Пробусом и, наконец, разочарование, постигшее ее во время консультации с собственным адвокатом. К тому же ей приходилось скрывать от брата истинное положение дел, поскольку, если бы тот узнал о ее проблемах, это ухудшило бы его и без того далеко не благополучное психическое состояние.
3 
