9 
Одно в этой ситуации могло меня радовать: из-за необычности, неординарности того, что происходило со мной в этот день, все мои прошлые тревоги и печали немного изгладились из памяти. Я, конечно, вспоминала о Дике Хантоне, но он казался мне таким далеким, таким недосягаемым, что все мои чувства к нему можно было расценивать как иллюзию, которой, впрочем, они и были.
Наконец луч фонарика уткнулся в какую-то дверь. Я остановилась и после недолгих раздумий осторожно потянула за широкое бронзовое кольцо, продетое в ноздри льва или волка — мне толком не удалось разглядеть. Из комнаты пахнуло не сыростью и плесенью, а удивительной свежестью.
Видно, организаторы побывали и здесь, подумала я и осторожно вошла в комнату.
Луч фонарика скользнул по стенам, заставленным мебелью, по зеркалу в старинной раме, и тут… Тут я увидела до боли знакомое лицо, от одного вида которого у меня пересохло в горле. Ноги стали ватными, колени затряслись. Руки непроизвольно разжались и выпустили фонарик. Мне хотелось крикнуть, но я не могла.
Лицо в зеркале, разумеется, не было моим отражением. Конечно, я не могу назвать себя писаной красавицей, но я не настолько некрасива, чтобы испугаться вида собственного лица.
Мне захотелось выбежать из комнаты, но ноги так же плохо слушались меня, как и язык. Страх сковал меня так сильно, что мне начало казаться, будто тело превратилось в камень. Со стороны коридора до меня донеслись шаги, но я не знала, кому именно они принадлежат, что напугало меня еще сильнее.
Мне повезло: шаги принадлежали мистеру Фэрроузу. Голос у него был довольно своеобразный, поэтому я уже научилась отличать его от других голосов.
— Мисс Притчард, зачем вы ходите одна? — довольно сердито поинтересовался он.
Оправившись от испуга, я подумала, что не стоит рассказывать о виденном мною ни Грэму Фэрроузу, ни кому-то другому. Еще не хватало, чтобы команда сочла меня сумасшедшей. Мало кто поверит в то, что я видела призрак, к тому же не простой призрак, а знакомый мне призрак, невесть откуда появившийся в комнате старинного замка.
Кроме того, я вполне допускала, что все это мне попросту померещилось. Нервы, усталость, страхи — благодатная почва для возникновения галлюцинаций.
— Я искала комнату, где можно лечь спать, — собравшись с духом, ответила я.
— По всей видимости, нашли?
— Нет! — вырвалось у меня, и я поспешила загладить свой резкий ответ: — То есть мне не очень понравилась эта комната.
— Обыкновенная комната, — мрачно констатировал Фэрроуз, обведя стены фонарем. — Организаторы неплохо поработали перед нашим приездом. А вот и выключатель. — Он включил свет, и мрачная комната превратилась во вполне уютную спальню с небольшим комодом, стоявшим под зеркалами, в которых мне совсем еще недавно померещился призрак.
— Если она вам не нравится, уверен, ее с радостью займет мисс Такер, — усмехнулся Грэм.
— Пусть занимает. — Я почувствовала облегчение — комната по-прежнему не внушала мне доверия. — Я могу обойтись и чем-нибудь попроще.
— Вы во всем привыкли довольствоваться малым? — Грэм Фэрроуз пристально посмотрел на меня.
Я подумала, что его забавляет мое смущение, поэтому ответила чересчур резко:
— Нет, только в том, что не является для меня важным. Мне все равно, где спать, а вам разве нет, мистер Фэрроуз?
Он молча направился к двери. Похоже, он понял, что я с самого начала угадала его настрой. Никакой вины за собой я не чувствовала. Сказать по правде, это меня даже удивило. Я всегда боялась обидеть человека резким словом или поступком, поэтому мне нередко приходилось чувствовать себя виноватой.
Я вышла следом за Грэмом, который все то время, что мы шествовали по темному коридору, не вымолвил ни слова. Не могу сказать, что меня это очень задело, тем более, когда мы вернулись в зал, мое внимание привлекло побледневшее и осунувшееся лицо Клеманса. Похоже, странное выражение на его лице никто, кроме меня, не заметил, поэтому я подошла к нему и осторожно поинтересовалась, куда он пропал и что увидел.
Клеманс Стархейм отреагировал на мой вопрос довольно странно. Он вздрогнул и еще больше побледнел.
— Что с вами? — Я испугалась не меньше его самого. — Может быть, вам плохо после полета?
Клеманс покачал головой, чем окончательно поставил меня в тупик. Правда, у меня в голове мелькнуло кое-какое подозрение, но оно было до того нелепым, что я поспешила отогнать его от себя.
9 
