59 
Мне хотелось намного большего, но я заставил себя отстраниться. "Ничего, я потерплю. А вот потом…". Я тут же отогнал от себя яркие картинки того, как позволяю ей пить свою кровь, занимаясь с ней сексом, и как сам пью её кровь. Ещё раз, внимательно посмотрев на неё, я вышел из комнаты, потому что не хотел всё портить своими поспешными действиями. Меня тянуло к ней магнитом, и чем больше я находился рядом с ней, тем труднее было сдерживать себя.
Зайдя к себе в комнату, я снял трубку внутреннего телефона и негромко сказал:
— Пришлите Ольгу.
Когда я наблюдал, как Амалия пьёт кровь, я почувствовал не только возбуждение, а и жажду. Я понимал, что хочу её и её крови, но пока это было недоступно, я решил использовать Ольгу, чтобы хоть как-то снять напряжение, которое охватывало меня рядом с Амалией.
Раздался тихий стук и на пороге появилась Ольга. Указав ей на кровать я, сбросив с себя одежду и подойдя, впился поцелуем в её губы, представляя, что целую Амалию…
Глава 8
Амалия.
Проснувшись, я с удовольствием потянулась и, открыв глаза с улыбкой осмотрелась. На меня тут же навались воспоминания, и дыхание перехватило. "Боже! Я же вчера пила кровь!" — по телу прошла дрожь, но прислушавшись к себе, я поняла, что это не от отвращения, а скорее от удовольствия, и меня охватил страх. "Я монстр! Как я вообще до такого дошла?". Сев на кровати я попыталась во всех деталях восстановить вчерашний вечер.
После того, как Марк ушёл, я лежала, не двигаясь, и мне хотелось умереть, потому что, прокручивая раз за разом в голове, наши восемь дней знакомства с Артёмом я стала отмечать всё больше странностей в его поведении и его словах. Если и была надежда, что вампир мне лжёт, то она окончательно умерла. Мне хотелось плакать, но слёз не было.
Когда умерли родители, я неделю вообще не могла подняться с кровати, не говоря уже о том, что постоянно плакала. А когда поняла зачем нужна была Стасу на самом деле, то три дня провалялась в кровати, и мне казалось что сердце разорвётся от боли, а силы полностью оставили меня.
Вчера же наоборот, я не могла спокойно лежать. Было такое ощущение, что внутри меня всё бурлит и клокочет от переизбытка энергии. На место боли пришла злость и решимость. Мне хотелось кричать, что больше я никому не позволю использовать себя, и теперь каждый, кто посмеет это сделать, жестоко поплатиться за это. Тишина давила на уши и мне необходимо было выплеснуть всю энергию, которая переполняла меня.
Обернувшись одеялом, я стала мерить шагами комнату, но это мало помогало. Эмоции переполняли меня, и мне хотелось дать им выход. Куда-то выплеснуть всю злость и ярость, которая сейчас клокотали во мне. Хотелось кричать на весь мир, что я устала быть средством достижения цели и я не вещь, которую можно использовать в своих интересах.
В тот момент я поняла, что после смерти родителей была счастлива только, когда ушла от Стаса. Вспомнив свой клуб, я захотела оказаться там. Мне хотелось опять двигаться в такт грохочущей музыке и ни о чём не думать. Вспомнив, как после работы я приползала домой и от усталости еле передвигала ноги, я поняла, что хочу сейчас именно этого, иначе сойду с ума.
Когда в комнате опять появился Марк, я уже готова была пойти на что угодно, чтобы вырваться отсюда и оказаться в каком-либо клубе, чтобы мысли об Артёме и его предательстве не мучили меня, и чтобы хоть как-то снять напряжение. Было только одно средство, чтобы унять боль — это провалится в сон, а чтобы заснуть, мне необходимо было физически измотать себя. Танцы были лучшим решением. Так сказать — пир во время чумы.
К моему облегчению он пошёл мне на встречу, и я была ему очень благодарна за это. Через пятнадцать минут мне принесли одежду и, собираясь, я думала только о том, что приехав назад, смогу наконец-то заснуть и хоть пару часов не думать о том, что позволила себя в очередной раз обмануть.
В самом клубе со мной произошло непонятное. Задумавшись, я попыталась полностью восстановить все события, но воспоминания были обрывочными.
Я отчётливо помнила, как мы туда ехали, как вошли в клуб, и как спускались по лестнице, а вот потом… Потом я с трудом могла контролировать себя. Я помнила, как опёрлась на перила и стала смотреть на толпу танцующих людей, а над моим ухом раздался шёпот Марка. Он что-то сказал про запах и, вдохнув его, я потеряла над собой контроль. Он щекотал мне ноздри, и я почувствовала, как меня охватывает всеобщее возбуждение. Хотелось влиться в эту толпу и, закрыв глаза, полностью отдаться танцу. Такого драйва я ещё никогда не чувствовала. Но чем больше я танцевала, тем больше в моей груди рос комок непонятных желаний. Сила ещё больше начала переполнять меня и танец не помогал мне избавиться от неё, а казалось, только добавлял мне их.
59 
