24 
Соображай быстрее, глупая курица! — выругалась про себя Дельфина. Это не преступление, а маленькая услуга господину мэру. Ради такого мужчины можно на все пойти!
Наконец медсестра решилась.
— Хорошо. Пойдемте. В это время она всегда сидит в беседке у пруда. Только… — она замялась, — даже если это действительно ваша знакомая, будьте готовы к тому, что она вас не узнает.
* * *
Но она узнала.
Когда медсестра заглянула в беседку со словами «Миссис Келли, к вам кое-кто пришел» и Грэм с Дельфиной подошли ближе, они увидели смуглокожую седовласую женщину со старомодной прической.
— О боже! — вырвалось у Грэма.
Дельфина посмотрела на него. Его лицо было бело как мел, а глаза были прикованы к пациентке. Она, поняла Дельфина, но почему-то не почувствовала никакой радости.
Женщина подняла глаза на Грэма и на миг окаменела.
— Джеффро, — выдохнула она и стала медленно вставать. Ее руки беспорядочно поправляли то волосы, то платье, то шаль, которая была накинута на ее плечи. — Как же ты так без предупреждения… Густав придет сейчас с работы, ему это не понравится…
Дельфина уловила жадное любопытство на лице медсестры, наблюдавшей за этой сценой. Еще не хватало тут лишних свидетелей. Она достала из кармана купюру и тихо подошла к медсестре.
— Думаю, у вас немало важных дел, — сказала Дельфина со значением.
— Но я не могу оставить пациентку одну, — возразила та.
Дельфина вложила купюры ей в руку.
— Она будет в полной безопасности с нами.
Это подействовало. Медсестра извинилась, чего не заметил никто, кроме Дельфины, и торопливо зашагала прочь по тропинке.
Дельфина прислонилась к стенке беседки, стараясь быть как можно более незаметной, но при этом не упустить ни слова, ни взгляда.
Грэм и Келли стояли друг против друга, и Дельфина не могла сказать, кто из них более потрясен внезапной встречей. Женщина продолжала что-то суетливо бормотать насчет Густава, который вот-вот должен вернуться с работы, а он потрясенно молчал, не отрывая глаз от ее лица. Дельфина ревниво отметила, что лицо это когда-то было очень красиво; оно и сейчас, несмотря ни на что, было прекрасно. О том, что связывало этих двоих, долго гадать не приходилось. Можно было лишь спрашивать себя, что вдруг заставило мэра отправиться на поиски бывшей возлюбленной.
— Ты должен был позвонить, Грэм, предупредить, — лепетала Келли. — Что я скажу Густаву?
Грэм взял ее за руку и усадил на скамейку.
— Прости. Я… не подумал. А кто такой Густав?
Келли опустила глаза.
— Разве ты не знаешь? Это мой муж. У него часовая мастерская на Доркин-стрит. Заходи, если будет нужно. «Густав Эпплберри, часы и механизмы».
Фамилия показалась Дельфине знакомой. Где она слышала ее? Совсем недавно…
— Ты счастлива с ним, Келли? — тихо спросил Грэм.
Ее лицо осветила улыбка.
— Очень. У меня чудесная семья. Дочь, муж.
— Я знаю. Она прелестная девушка.
— Вся в отца, — выдохнула Келли. — И учится очень хорошо, такая умница.
— Учится? — переспросил Грэм.
— Школа Окленд. Не самая лучшая в Ньюайленде, но зато близко к дому. Элли лучшая по многим предметам. А какая она славная маленькая хозяюшка!
— У нее чудесный ресторан, — сказал Грэм.
Дельфина чуть не рассмеялась. Ясно же, что дама не в себе и живет в прошлом. А он уверяет, что ее дочь-школьница чудесная девушка и владеет рестораном…
Точно! Дельфина обрадовалась. Элисон Эпплберри, владелица ресторана «Джеффро», вот кто дочь этой женщины. Все сходится. Удивительно только, как она сразу этого не сообразила, ведь между дочерью и матерью есть определенное сходство. Правда, кожа у Элисон намного светлее, что вполне понятно. Кто там по национальности ее отец, Густав Эпплберри? Немец? Швейцарец?
Дельфина снова прильнула к планкам беседки. Странно, что Грэму пришлось прибегнуть к уловкам, чтобы увидеться со старой знакомой. Что могло быть проще, чем напрямую спросить Элисон о матери? Хотя… Дельфина усмехнулась. Если бы ее мать была в таком состоянии, она бы тоже скрывала ее от всех.
А Грэм между тем извинялся:
— Прости, я пошутил насчет ресторана. Конечно, Элли еще малышка и учится в школе. Это была дурацкая шутка. Разве ты забыла? У меня отвратительное чувство юмора.
— Я ничего не забыла, — грустно улыбнулась Келли. — Я все помню.
24 
