48 
Между тем Спайк, рассуждая о доверчивости и подлости, любви и предательстве, подошел к небольшой деревянной беседке у озера.
— Сейчас вы увидите женщину, которая жестоко поплатилась за то, что отдала свое наивное сердечко чудовищу, — сказал Спайк.
Питер поморщился. Если Ягодка одобрила такой лексикон, он не совсем правильно представляет себе ее характер.
Камера заглянула в беседку вслед за Спайком. Женщина, сидевшая на скамейке, смотрела на озеро и куталась в большую шаль. Она была хороша. О, как она была хороша! Легко можно было представить, какой красавицей она была в молодости. Питеру даже не нужно было напрягаться для этого — стоило всего лишь вспомнить лицо ее прекрасной дочери.
Спайк передал микрофон кому-то за кадром и тихо сказал:
— Добрый день, мэм.
Женщина вздрогнула и испуганно посмотрела на Спайка.
— Кто вы такой?
— Меня зовут Спайк, я работаю на телевидении. — Обезоруживающе улыбаясь, Спайк сел рядом с матерью Ягодки. — Я хочу поговорить с вами о нем. Об отце вашей дочери.
Глаза женщины тревожно заблестели.
— О нем нельзя говорить. Это секрет.
— Но раз я о нем знаю, это больше не секрет.
На секунду женщина задумалась. Потом ее лицо прояснилось.
— Вы не могли бы рассказать мне о Грэме Джефферсоне? Как вы познакомились?
Женщина с удовольствием начала рассказывать. И чем дольше она говорила, тем яснее Питер понимал то, что поначалу ускользнуло от него: «Яблоневый сад» явно не простой пансионат для обычных людей, а мать Ягодки не совсем здорова.
Спайк искусно выпытывал все новые подробности отношений Грэма Джефферсона и матери Ягодки, причем Грэм с его подачи воспринимался настоящим монстром…
Питер нервничал. Кем же надо быть, чтобы одобрить подобное интервью? Ягодка просто не могла… Питер задумался. Что он о ней знает, чтобы делать подобные выводы?
Спайк закончил расспрашивать бедную женщину и вышел из беседки. Лицо его посуровело.
— Как вы сами могли убедиться, подлость этого человека безгранична, — жестко сказал он. — Чтобы надоевшая возлюбленная не испортила предстоящей помолвки с девушкой из богатой и влиятельной семьи, Грэм Джефферсон заточил бедняжку в сумасшедший дом, где ее довели до умопомешательства специальными лекарствами. Лишь подросшая дочь, плод греховного союза, смогла вырвать мать из лап преступного отца и спрятать ее в этом чудном пансионате. Однако тяжкие испытания бедной женщины на этом не закончились. Грэм Джефферсон, пользуясь служебным положением, выяснил, где находится ее укромное убежище, и в любой момент может похитить ее. Одному богу известно, какие страдания готовит для нее его изощренный ум. А ведь вся вина бедняжки заключается лишь в том, что она без памяти полюбила и осмелилась родить ему прелестную дочку…
По мере того как Спайк расписывал новые ужасы, зреющие в голове коварного мэра, Питер все яснее понимал, что Ягодка не имеет к этому безобразию никакого отношения. Пусть он не успел узнать ее как следует за несколько дней, зато он знает главное — Ягодка ни за что бы не позволила, чтобы о ее родителях говорили такие вещи. Спайк неизвестно как раздобыл информацию о матери Ягодки и воспользовался возможностью вылить ушат грязи на Грэма. Чем нелепей обвинения, тем охотнее поверят им люди. Сейчас в этот пансионат набегут журналисты и простые зеваки, а особо догадливые без труда свяжут седовласую красавицу-индианку и прелестную владелицу ресторана «Джеффро». Неужели Спайк не понимает, что он творит?
— Таким образом, дорогие телезрители, я, Спайк Дентон, гарантирую, что ни один подлый шаг человека, который пока является нашим мэром, не останется вне моего внимания…
Он прекрасно все понимает, осознал Питер. Ему просто наплевать на все, кроме шумихи вокруг своего имени.
Питер вскочил. Он ведет себя как идиот. Пялится в экран на довольную рожу Спайка вместо того, чтобы бежать к Ягодке. Неважно, хочет она его видеть или нет. Сейчас ей нужна помощь.
Питер вскочил, схватил куртку с ключами от машины и побежал к двери. Вдруг осознал, что в другой руке все еще сжимает бокал с виски. Он обернулся и, поддавшись порыву, швырнул бокал в телевизор, прямо в нос Спайка Дентона. Рука у Питера была меткая — бокал разлетелся вдребезги, а лицо Спайка пошло трещинами. Питер довольно хмыкнул и выбежал из квартиры, хлопнув дверью.
48 
