13 
Не двигайся?
Она замерла, не веря своим ушам. Неужели это голос Брюса? Нет, не может быть, ей, вероятно, послышалось. Он же остался в доме. Видно, воображение решило сыграть с ней злую шутку. Она не должна отвлекаться. Она должна сосредоточиться на своей главной задаче: как ей выбраться отсюда. Если я не буду двигаться, то наверняка погибну, сказала она себе.
— Клэр, послушай меня, не двигайся, я сейчас тебя вытащу!
Она подняла голову и прищурилась. Дождь заливал глаза и мешал ей что-либо разглядеть. Неужели ей не показалось и это действительно Брюс? Она продолжала висеть, держась обеими руками за корни дерева, наполовину погруженная в воду. Внезапно у нее закружилась голова, слабость охватила все тело. Нет, Брюс — это плод ее воспаленного воображения. Видно, от потрясения и переохлаждения у нее уже начался бред. Испугавшись, что больше не выдержит, она попыталась отогнать видение. Только бы не упасть в воду! Пальцы свело судорогой, но, собрав последние силы, Клэр удержалась.
Тем временем Брюс крепким морским узлом привязал веревку к дереву и начал спускаться по крутому склону. Навыки, полученные за два года службы на флоте, пришлись как нельзя кстати. Комья грязи и мелкие камни сыпались из-под ног.
— Держись, Клэр, я уже иду! — крикнул он.
Потрясенная тем, что опять слышит дорогой сердцу голос, Клэр подняла голову и открыла глаза. Значит, ей не померещилось и это действительно Брюс. Он нашел ее! Он пришел, чтобы ее спасти!
— Так ты настоящий, — проговорила она, чувствуя, как слезы радости и облегчения застилают ей глаза и, смешиваясь с дождевой водой, стекают по щекам. Она все еще не могла до конца поверить, что он не плод ее воображения, и испытывала непреодолимое желание дотронуться до него.
— Ну конечно, настоящий. — Брюс нахмурился, пристально вглядываясь в ее лицо. Только бы она не разжала рук.
— Я думала… я решила, что ты мне просто пригрезился, — вымученно улыбнулась она.
— Слушай меня внимательно и в точности выполняй все, что я тебе скажу.
Она кивнула, стуча зубами от холода. Брюс был так близко! Ей хотелось очутиться в его объятиях, услышать, как он скажет, что все будет хорошо, что больше ей нечего бояться, потому что он защитит ее от всех бед. Но даже сейчас он был таким грозным и неприступным.
Брюс уперся подошвами в склон оврага и, держась за веревку, повис над водой.
— Я сейчас отклонюсь в твою сторону, а ты цепляйся за меня руками и ногами. Только постарайся сделать это побыстрее. Поняла? — прокричал он сквозь шум воды.
Она плохо соображала, но суть ухватила.
— Да.
— Я вытащу тебя отсюда, Клэр. Пожалуйста, верь мне!
— Я верю тебе. Всегда верила, — сказала она.
Брюс наклонился, и она неуклюже уцепилась за него руками и ногами.
— Держись крепче! — прокричал он и, перебирая руками веревку, быстро вскарабкался наверх.
На краю обрыва Клэр скатилась с его спины на землю, дрожа мелкой дрожью от облегчения и шока одновременно. Сил у нее не осталось. Он помог ей подняться и поддержал, не давая снова упасть.
— Видок у тебя тот еще, — пробормотал он, за улыбкой скрывая свое беспокойство. Он внимательно оглядел ее: она вся дрожала от холода, глаза горели нездоровым огнем.
— Едем скорее домой, у тебя сильное переохлаждение. Тебе нужно немедленно согреться.
Ни в его улыбке, ни в тоне не было тепла. Клэр высвободилась из его рук, сделала два шага и споткнулась. Колени подогнулись, она схватилась за ствол дерева, но не смогла удержаться на ногах. Негромко чертыхнувшись, Брюс подхватил ее на руки и понес к машине.
— Я сама могу идти. Дай только немного прийти в себя.
— Ты не можешь сама идти, потому что, во-первых, ты потеряла туфли, а во-вторых, нельзя медлить, иначе ты можешь заболеть воспалением легких, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
Она больше и не пыталась возражать. Убаюканная теплом сильного, когда-то такого родного тела, Клэр наслаждалась ощущением безопасности в его руках. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно. К сожалению, все закончилось слишком быстро. Брюс подошел к джипу и усадил ее на переднее сиденье. Он выглядел таким бесстрастным, что ей хотелось плакать от обиды. Она едва не погибла, а он… Как он может быть таким равнодушным, таким черствым! Неужели в нем не осталось ни капли если не любви, то хотя бы сострадания к ней?
Едва сдерживая слезы, она наблюдала, как Брюс бросил на заднее сиденье ее сумочку и веревку, но отвела глаза, когда он, садясь за руль, коротко взглянул на нее, чтобы не выдать того, как больно ранит ее его равнодушие.
13 
