Особенно,... 
97 
— С днём рождения, — на большее меня не хватило.
— Спасибо большое, — она взяла коробочку из моих рук. — Не обязательно было дарить мне подарок, — и она поставила коробочку, даже не открыв, на столик возле окна.
— Ты не откроешь? — спросил я.
Она нехотя опять взяла коробочку в свои руки и открыла её.
— Очень красиво. Спасибо, — равнодушно сказала она, и опять закрыла её.
Я продолжал стоять и смотреть на неё, не зная, что говорить дальше. Было видно, что она чувствует себя неловко в моём присутствии. Та стена, которую она воздвигла между нами, становилась всё толще и толще. Она относилась ко мне, как к чужому человеку, и это причиняло мне сильную боль. Я решил, что надо сказать всю правду и повиниться перед ней.
— Лана, я знаю всю правду, и я знаю, что ты не виновата. Прости меня, я ….
— Макс, пожалуйста, не надо, — перебила она меня. — Всё уже хорошо. Не надо просить у меня прощения…
— Нет! Надо! Я был не прав! — я приблизился к ней, и протянул руку.
— Макс, пожалуйста, не трогай меня, — попросила она и увернулась от моей руки.
— Лана, я так виноват….
— Макс, — жалобно попросила она, — Я не хочу об этом говорить, пожалуйста, — и отвернулась. — Уйди, пожалуйста.
— Я не могу уйти, пока ты меня не простишь.
— Макс, я тебя уже простила. Ты просто всё неправильно понял. Такое бывает, — сказала Лана, даже не повернувшись.
У меня похолодело всё внутри. Лана всё понимала, и ей было всё равно.
— Макс, уйди, прошу тебя, — у неё был странный голос.
Я знал, что если я сейчас выйду из комнаты, я потеряю её навсегда. Я подошёл к ней и, положив ей руку на плечо, развернул её к себе лицом. По её лицу катились слёзы, она медленно закрыла глаза и опустила голову. Я никогда не видел, чтобы она плакала.
— Лана, родная моя, не плачь, — я прижал её к себе. Она уткнулась лицом в мою грудь и схватилась руками за рубашку.
— Я не знала, что всё так выйдет… он схватил меня за руку и поцеловал… я старалась оттолкнуть его… — говорила она сквозь слёзы. — Я потом дала пощёчину… а он только разозлился… а потом опять… тогда я ударила его….
— Лана, — нежно прошептал я и, подняв её на руки, сел на кровать, усадив её к себе на колени.
— Мне стало жалко его родственника и я промолчала…. А ночью мне было страшно, что я тебя потеряю, поэтому так вела себя…. а ты… ты подумал что я ….. так больно…. ты не стал меня слушать… я так виновата….. надо было всё сразу рассказать…
— Ты не в чём не виновата, виноват только я, — прошептал я
Она всё плакала и плакала, а я прижимал её к себе и гладил по голове. Я знал только один способ, как её успокоить. Я наклонился к ней и осторожно прикоснулся к её лицу, стирая слёзы, а потом поцеловал её в губы. Я сразу же погрузился в океан наслаждения — мягкие, горячие, чуть солоноватые от слёз губы, от которых я не мог оторваться. Лана моментально упёрлась ладошками мне в грудь, и постаралась отстраниться. Я не мог этого ей позволить, и только сильнее прижал её к себе. Она напряглась и ещё сильнее стала меня отпихивать. Я расслабил объятия и перестал целовать её, ничего не понимая. Она вскочила на ноги и отошла от меня.
— Макс, не надо этого делать, — устало сказала она.
— Почему? — я поднялся.
— Я не хочу, — и закрыла глаза. — Я уезжаю.
Меня как будто оглушили. Я стоял и смотрел на неё.
— Куда? — растеряно выдавил я из себя.
— Пока не решила, — она вздохнула. — Я больше не нектэрия, и вам не нужна. Дейм отпустил меня.
— Лана, ты нужна мне, — я протянул к ней руку. — Лана, я тебя люблю.
— Макс, пожалуйста, я больше не хочу, — она отошла от меня к окну. — Я не переживу, когда ты меня бросишь в следующий раз, — и она покачала головой.
— Я тебя не брошу никогда. Лана, поверь мне.
— Бросишь Макс, — обречённо сказала она. — Кто-то, что скажет тебе, и ты опять уйдёшь, не выслушав меня.
— Такого никогда больше не будет, Лана, я тебе обещаю, — горячо заверил я.
— Макс, не это, так другое, — она вздохнула. — Ты как-то правильно заметил, что я уже не первой свежести. Скоро я постарею, и ты меня всё равно бросишь. Лучше сейчас всё закончить. Я не хочу потом переживать всё это заново, — она повернулась ко мне и спокойно посмотрела в глаза.
Я посмотрел в её глаза и всё понял. Я приехал сюда, чтобы простить и отпустить, но это она меня простила и отпустила.
— Лана, мне плевать, что ты постареешь. Я буду с тобой до твоего последнего вздоха, — я с ужасом представил, как Лана умрёт у меня на руках. Я потом меня пронзила мысль — Лана, ты больше не нектэрия, ты можешь стать вампиром, у нас с тобой будет впереди не одно столетие, — победно произнёс я.
97 
