Особенно,... 
89 
– Боишься, что тебя по башке огрею да убегу?
– Не-а, не боюсь. Ты же не дурак, сам понимаешь – через сутки уже догонят или мои ребята, или патруль «бригады». Ладно, чего болтать, поехали быстрее.
Дантон проснулся вовремя, спокойная дорога продлилась недолго. Через полчаса Пауль подъехал ближе, дернул Дарка за рукав и указал рукой на виднеющиеся впереди, справа от дороги, верхушки деревьев. Именно там был перевалочный пункт отряда гномов, там начинался лес, идущий до самого замка Нюэль.
Дорога пошла прямо к лесу и огибала его по самому краю. Примерно через милю после поворота, как помнил Дарк по утреннему разговору торговца с Румбиро, начнутся владения Ордена.
Дантон остановил коня и спешился, подавая товарищу знак последовать его примеру. Присев на ствол поваленной сосны, Пауль решил провести краткий инструктаж по основной линии поведения на землях Ордена.
Члены братства были задирами и не любили присутствия граждан Кодвуса на своих территориях, несмотря на то, что сами давали клятву вассальской верности герцогу Уильфорду. Задача путешественников была проста – постараться добраться до замка без приключений, то есть не вступая в конфликты, на которые чаще всего рыцари сами и провоцировали въезжавших на их земли без приглашения путников.
Орден распоясался до того, что огородил границу своих владений и выставил на дорогах пограничные посты. Решение о том, пускать или не пускать чужаков, принималось начальником стражи на месте, зачастую исходя из того, насколько нравился ему путник. Уже были случаи, когда на границе разворачивались даже кареты знатных вельмож и без объяснений отправлялись обратно. Законы Республики здесь ничего не значили, и слово самого Уильфорда не всегда имело вес. Фактически правила на этих землях только воля Церкви и Ордена.
К счастью, по словам изрядно запугавшего спутника Дантона, до замка от границы было всего десять миль, там же вообще не действовали никакие законы, кроме желаний благородной графини, которая всегда была рада гостям, вне зависимости от их веры и политических убеждений.
Выпив для храбрости по стакану вина, путники сели на коней и снова отправились в путь, предвкушая непростой разговор на пограничной заставе.
За поворотом их ожидало истинное чудо военно-полевой архитектуры. Чистый, без посевов участок поля был разделен надвое земляным валом, протянувшимся перпендикулярно дороге. Ровно утрамбованная, гладкая насыпь была невысока, не более полутора или двух метров. На ее вершине через каждые десять-пятнадцать шагов были воткнуты длинные, упругие жерди с полотнищами белого цвета на торчащих в небо концах.
Заслонившись рукой от яркого солнца и прищурившись, Дарк разглядел на белом фоне полотнищ изображение еще никогда не виданного им ранее герба – серебряный треугольный щит с красной окантовкой, заканчивающийся в нижней части овалом. Из расплывчатых объяснений Дантона, плохо разбирающегося в геральдике, именно этот щит и был гербом Ордена. Он изображался как на белых полотнищах знамен рыцарей, так и на их одеждах, символизируя крепость охраняемых Орденом границ. В народе рыцарей храма называли не иначе как «щитоносцы», а беспризорная детвора, околачивающаяся на рынках да базарах, воспринимала треугольно-овальный щит как хорошую мишень для камней, выпускаемых из самодельных рогаток.
Подъехав ближе, почти вплотную к границе, они увидели, что рядом с местом пересечения земляного вала и дороги находится маленькая, наспех сооруженная из полуотесанных бревен хибара, возле которой суетились четыре фигуры в белых, надетых поверх кольчуг накидках.
Заметив их приближение, солдаты забегали еще быстрее: перегородили дорогу телегой и взяли в руки оружие.
– Ну, слава богу, повезло! – послышался слева голос Дантона. – Рыцаря – начальника поста с ними нет, может быть, и проскочим.
– Как нет? Наверное, просто в хибаре дрыхнет, что ему при каждой повозке на дорогу выбегать – не рыцарское это дело.
– Лошади его поблизости не видно. Не будет же он верхом ездить на той кляче, что повозку тащит. Отъехал болезный куда-нибудь к знакомой батрачке на сеновал…
Доводы торговца были весомыми, та доходяга, что впряжена в повозку, вряд ли выдержала бы вес закованного в тяжелую броню рыцаря.
На расстоянии двадцати шагов перед заставой их остановил грозный выкрик старшего из солдат:
– Эй, вы, слазь с лошадей и быстро ко мне! – Судя по суровости тона, разговор предстоял долгий и трудный. – Кто такие и куда прете?! – поинтересовался старший, окидывая путников надменным и одновременно изучающим взглядом.
89 
