162 
– Товарищ Сталин! – обратился к нему тут же Жуков. – Надо немедленно начать отвлекающее наступление возле Москвы, в районе Вязьмы и Ржева, чтобы предотвратить переброску немецких войск в помощь Паулюсу.
– Хорошо, – сказал Сталин, – подумаем… – Он внимательно посмотрел на Жукова. – Подумаем… Это, кажется, правильная мысль… Подумаем… А пока вылетайте обратно, проверьте готовность к наступлению.
16 ноября Жуков сообщил, что все готово, наступление намечено на утро 19 ноября.
Жуков опять прилетел в Москву. Его доклад был уверенный и оптимистичный: армии готовы к наступлению, успех операции не вызывает сомнений.
– Ну что ж, – сказал Сталин, – хорошо, очень хорошо. Поздравляю. А когда операция закончится успешно, поздравим еще раз.
– Благодарю вас, товарищ Сталин!
Сталин пристально смотрел на него…
– Товарищ Жуков! Прошлый раз вы говорили об отвлекающем ударе в районах Ржева и Вязьмы.
– Да, это необходимо.
Сталин поднялся, принес с соседнего стола карту, положил ее перед Жуковым.
– Вот, генштабисты разработали план, посмотрите.
Сталин медленно прохаживался по комнате, дожидался, пока Жуков проглядит план.
– Идея правильная, – сказал наконец Жуков. – Детали нужно проработать.
– Видите, мы здесь тоже не сидели сложа руки, – усмехнулся Сталин. – А как вы думаете, товарищ Жуков, кому можно поручить эту операцию?
– Трудно назвать имя с ходу. Мы обсудим это с товарищем Василевским.
Сталин снова уселся в кресло, посмотрел на Жукова.
– А что, если вы возьмете эту операцию на себя? Под Сталинградом все подготовлено. Там товарищ Василевский, фронтами командуют опытные люди: Рокоссовский, Еременко, Ватутин. Я думаю, такими силами они справятся. Тем более вы сами доложили: готовность полная, успех обеспечен.
Жуков отвел глаза. В решающую минуту Сталин отстраняет его от руководства операцией, которую он задумал и подготовил, знает всех предстоящих ее участников, изучил местность, знает состояние каждой дивизии, держит в уме возможные тактические маневры. И вот отстраняют. Не хочет Сталин, чтобы после победы под Москвой он, Жуков, оказался бы победителем и в Сталинградском сражении. Обычная сталинская игра…
– Почему такое решение будет правильным? – снова заговорил Сталин. – А вот почему: если мы пошлем на ликвидацию Ржевского выступа второстепенную фигуру, то немцы поймут, что это всего лишь отвлекающий маневр. А если операцию проводит сам Жуков, то они оценят это наступление как серьезное и не только не перебросят свои войска на юг, а, наоборот, еще больше стянут их сюда. И наша задача под Сталинградом облегчается.
Жуков по-прежнему молчал.
Не спуская с него тяжелого взгляда, Сталин продолжал:
– Вам будет доставляться та же информация, которую получаю я. Сможете давать указания, вносить предложения. Вы готовили сталинградское наступление, мы не собираемся вас отстранять от него. Все указания будут даваться за нашими двумя подписями.
Сталин еще раз посмотрел на Жукова и заключил:
– Так и поступим.
– Как прикажете, товарищ Сталин!
Дело не в лаврах. Лавры ЕМУ не нужны. Но победу должен олицетворять один человек. Жуков считается победителем под Москвой. Очень хорошо. Крупный полководец должен выигрывать отдельные сражения. Но выиграть и второе сражение, поворотное, ключевое… Нет, победа под Сталинградом должна быть связана с именем Сталина.
19 ноября с севера и 20 ноября с юга в наступление двинулись 1 миллион 103 тысячи советских солдат. Им противостояли немецкие, румынские, итальянские и венгерские войска почти той же численности.
23 ноября обе группы советских войск соединились в Калаче и окружили армию Паулюса. Прорываться из окружения Гитлер запретил, обещав Паулюсу деблокировать его войска. Однако все попытки разорвать кольцо окружения успеха не принесли.
Весь декабрь на огромной территории юга России шли кровопролитные бои. Советские войска отбросили немцев за Дон, далеко на запад.
В конце декабря при обсуждении плана окончательной ликвидации армии Паулюса Сталин сказал:
– Руководство разгромом противника надо поручить одному человеку.
Речь шла о двух кандидатурах: командующем Сталинградским фронтом Еременко и командующем Донским фронтом Рокоссовском.
Для Сталина этот вопрос был решен. Он не забыл самоуверенной болтовни Еременко, стоившей советскому народу катастрофы под Киевом. И пусть не надеется победой под Сталинградом реабилитировать себя.
162 
