Последние отзывы

  120  

Рогатая девица, умевшая не только кокетливо хлопать ресницами, но и говорить, явно испытывала уважение к грузным телесам старшего рыцаря. Она не заставила его карабкаться на крышу амбара, а сама спрыгнула вниз, продемонстрировав завидную ловкость и упругость своего необычного тела. Кроме рогов, можно было много чему подивиться, глядя на совсем не страшное, а весьма причудливое и даже забавное творение природы. Девчушка была совершенно голой, но на бедрах и довольно симпатичной груди росли розовые волоски густой шерсти. Стройные ноги заканчивались миниатюрными копытцами, настолько тонкими, что Семиун подивился, как девица умудрялась ходить да еще так замечательно прыгать. На узеньких, длинных пальчиках не было ни уродливых когтей, ни каких-либо еще костяных наростов, но зато они блестели и переливались в ночи ярко-зеленым цветом. Чуть пониже спины из зарослей розовой шерсти произрастал тоненький, но длинный и очень подвижный хвостик с желтой кисточкой на конце. Быстро пританцовывая вокруг приблизившегося к ней рыцаря, комичное творение, названное сохаткой, то ударяло желтой кисточкой о землю, то выделывало гибким хвостиком в воздухе причудливые фигуры, то вытягивало его в струнку. Она ни на секунду не закрывала маленький, но очень языкастый ротик. Она подтрунивала над Мосо, высмеивая его грузные, неповоротливые телеса, сочувственно качала рогами, призывно виляла мохнатыми бедрами, уверяя тщетно пытавшегося раздробить ее маленькую головку булавой рыцаря, что толстяки ее слабость, а поскольку он из всех виданных ею толстяков самый упитанный, то их ожидает прекрасное совместное будущее.

На самом деле, рыцарь не был неуклюжим, и лишний вес нисколько не обременял его движений. Он постоянно нападал на рогатое создание, которое язык не поворачивался назвать тварью, и, ловко орудуя тяжелой булавой, наносил быстрые и меткие удары. Да вот только дамочка обладала неимоверно хорошей реакцией, а ее гибкое тело извивалось, подобно змее. Каждый раз булава пролетала мимо, едва не задевая вертлявое тело и маленькую головку на нем. Однако в бою это «чуть-чуть» означало многое, нельзя чуть-чуть убить иль ранить, тот, кто чуть-чуть не попал, просто-напросто промахнулся. В седьмой раз занеся булаву над головой, Мосо изменил тактику и внезапно ударил щитом. Не ожидавшая такого обмана шалунья сама не поняла, как оказалась на земле. Тяжелая булава понеслась вниз, прямо к ее голове, и только чудо помогло ей вывернуться. Грозное оружие пролетело мимо и вонзилось в землю, отломив по пути треть ветвистого рога. Девица заверещала противненьким голоском, вскочила на тонкие копытца и стала носиться кругами, быстро хлеща обидчика по груди и рукам длинным хвостом. Рыцарь заржал, подобно коню, вид разъяренной противницы явно доставил ему удовольствие.

– Вот, значит, как?! Я к нему с открытой душой, чуть в чуйствах своих девичьих не призналась, а этот мужлан потешаться изволил да красоту мою портить! – верещала девица, стараясь попасть желтой кисточкой на кончике хвоста по незащищенной доспехами голове или шее противника.

Мосо не вступал в разговор, не реагировал на болтовню рогатой красавицы. Верещунья специально отвлекала его, а тем временем пыталась зайти сзади и резко сократить дистанцию. Рыцарь еще пару раз чуть не «осчастливил» булавой юркую противницу и уже считал себя победителем в схватке, как девица использовала неожиданный прием. Она вдруг упала на руки, сгруппировала в воздухе оторванное от земли тело, перевернулась и, как пружина, распрямилась, выбросив ноги прямо в лицо Мосо. Левое копыто оставило вмятину на прочной кирасе, удар откинул толстяка назад, но, по большому счету, не причинил вреда, в то время как правое копыто точно попало в цель. Раздался хруст, челюсть рыцаря треснула в нескольких местах, а на землю вперемешку с брызгами крови хлынул град осколков зубов. Нога сохатки попала в подбородок и, соскользнув с него, свезла щеку рыцаря, превратила ее в кровавое месиво со свисавшими по краям ошметками мяса и кожи. Мосо застыл с выпученными глазами и широко открытым ртом, который, наверное, уже и не закрылся бы. Надо было отдать ему должное. Он не застонал, не закричал от боли, не упал на колени и даже не выронил булаву со щитом. Рыцарь продолжил бой, хоть шансов на победу у него уже и не осталось. Девица теснила его, а затем метко подсекла ноги хвостом и повалила на землю.

Даже раненный, балансирующий на грани потери сознания рыцарь вызывал опасение у рогатой твари, поэтому она действовала наскоками: прыжком подскочила к пытавшемуся подняться на ноги противнику, оторвала с его щеки болтавшийся кусок плоти и быстро отскочила обратно. Семиуна чуть не стошнило, когда он увидел, что рогатая девица засунула эту пакость себе в рот и принялась, громко чавкая, жевать.

  120