99 
Дальнейшее напоминало кошмар, сопровождаемый топотом, ревом, фонтанами крови и душераздирающими криками. Из темноты по ту сторону стены появились десятки, сотни всевозможных чудовищ, то склизких и вонючих, то огромных, клыкастых и обросших с ног до головы острыми иголками или волосами. Лишь нескольким бойцам удалось выстрелить, перед тем как их загрызли, разорвали на части или сбросили вниз отвратительные твари, взявшиеся неизвестно откуда. В первую же минуту боя погибла большая часть защитников пограничного форта, а участь выживших была не менее тяжкой. Дольше всего сопротивлялись копейщики у ворот, и то только потому, что обычно выставляемая против конницы пехота привыкла биться вместе и держать строй. Солдатам даже как-то удалось насадить на острия копий нескольких тварей перед тем, как их самих чудовища превратили в поздний ужин.
Приготовленные к бою катапульты форта «Авиота» так и не выстрелили – некому было подносить снаряды и нажимать на рычаги. Тем временем на стоявших милях в пяти от форта кораблях поднялись паруса, и они медленно, не зажигая огней, поплыли к беззащитному причалу. Чудищам ни к чему разводить костры: одни из них прекрасно видят во тьме, другие находят жертвы по запаху.
* * *
– А матушка-природа забавница, столько всяких тварей насоздавала…век живи, век дивись! – нервно рассмеялся Дал Масото, выдергивая меч из груди только что поверженного им чудовища.
Это была третья и последняя из тех тварей, что ворвались внутрь башни и, сорвав дверь с петель, накинулись на командиров. Хоть воины и испугались, не ожидая увидеть подобное, но, в отличие от большинства их солдат, страх не парализовал тела ветеранов, а, наоборот, только придал силы бороться за свою жизнь. Кобар был слегка оглушен ударом по шлему когтистой лапы, но, в общем, не пострадал. На Масото тоже не было ни одной царапины, правда, он в ходе короткого боя покрылся потом и валился с ног от усталости, однако настоящий боец никогда не обращает внимания на подобные мелочи: сел, отдышался и снова в бой…
– Природа здесь ни при чем, это дело колдовских рук. Вон, погляди, что творится, – возразил комендант, брезгливо тыча кончиком меча в растворяющееся и растекающееся по полу тело. – Нежить, она и есть нежить, распадается прям на глазах…
– Ладно, уговорил, – кивнул Дал. – Будем считать, что кто-то украл у природы лекала и на свой лад этих уродов переделал. Что делать-то будем, комендант?
Кобар выглянул в широкое смотровое окно. Прямо под ними находилась площадка для катапульт. Краткий бой уже отшумел, и теперь внизу бушевало пожарище. Напав на обслугу орудий, неразумные хищные твари перевернули чаны со смолой, и когда в вязкую, черную жидкость попало одно из горевших поленьев, полыхнуло так, что в радиусе ста шагов не осталось ничего не объятого пламенем. Как известно, огонь обладает поразительной силой, он уничтожает все, что попадается ему на пути, будь то хоть живое, хоть неживое.
– Выбираться нужно, – произнес комендант. – Пламя все бушует и не утихнет, пока смола не прогорит. Боюсь, что на башню огонь перекинется, перекрытия и лестницы в ней деревянные…Ох, мерзавцы строители, пожалели деньжат, чтобы из камня все сделать…
– Ага, прямиком тварям в пасть прикажешь идти. – Дал снял с плеча искореженный паундор, наполовину сорванный мощным ударом звериной лапы и теперь болтавшийся лишь на одном ремешке, который вот-вот лопнет. – Хорошо еще, не приказал форт до последнего издыхания защищать.
– И приказал бы, – как ни в чем не бывало ответил комендант, – да только проку от этого мало. Если б противник другой был бы, то приказа к отступлению никогда не отдал бы.
– Хоть дал, хоть не дал…– хмыкнул Масото, небрежно вытирая меч о собственный плащ, разорванный во многих местах и мотавшийся на нем, как нищенские обноски. – Вдвоем мы остались: кто не погиб, тот разбежался…и правильно, кстати, сделал. С такими врагами вообще не мы, а священники воевать должны да рыцари храма. За четверть часа весь гарнизон изничтожили. А щас-то они чем заняты? Глянь, из оконца не видно?
– Нет, огонь кругом да дым, не разглядеть, – замотал головой бывший комендант бывшего форта и, наверное, уже бывший гвер-капитан. В штабе не любили потерпевших поражение и при этом случайно выживших командиров.
– Паршиво. Ладно, пошли! Пробиваться так пробиваться, погибнуть так погибнуть…Мы народ бывалый, нам не впервой…
Конгар-лейтенант со злости пнул еще не успевший окончательно разложиться труп чудовища и, раскидав ногами обломки дубовой двери, перешагнул через порог. Комендант последовал за ним, но остановился. Именно в этот момент снизу послышались оглушительный звериный рев, тонущий в шуме пожарища, дружный боевой клич нескольких голосов и ставший уже давно привычным лязг стали. Не сговариваясь, офицеры кинулись по лестнице вниз. На самом нижнем ярусе башни еще кипел бой. Ни тот ни другой не могли отсиживаться наверху, когда внизу гибли сражавшиеся до конца солдаты.
99 
