ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>




  26  

В следующий миг нечеловеческий крик, вопль боли и отчаяния, пронесся по комнате, а бешено забившееся в груди сердце солдата едва не разорвалось от волны несусветной, нестерпимой рези, прокатившейся от икр до самой поясницы. Его ноги как будто горели, как будто были объяты адским огнем, и проклятущая боль никак не ослабевала. Кровать дрожала, жалобно треща и скрипя, а солдат все кричал и бился в агонии, мечтая лишь об одном – вновь потерять сознание и больше в него уже не приходить.

Но вдруг все закончилось, закончилось так же внезапно, как началось. Сводящая пленника с ума боль куда-то ушла, а капризная память, наоборот, решила вернуться. Перед глазами обессиленного пленника возник образ из прошлого, того самого недавнего прошлого, которое он никак не мог вспомнить. Мертвая земля, озаренная тусклым лунным светом; рогатый, волосатый черт, грозящий ему кулаком; и слова, слова, прозвучавшие неестественно громко, как будто их кричали солдату прямо в ухо: «С зада шкуру спущу!»

«Неужто взаправду?! Неужто они сделали это со мной?!» – зарыдал солдат, еще несколько мгновений назад искренне полагавший, что бесчестие – это самое страшное, что могло с ним приключиться.

Превозмогая боль, которая хоть и отступила, но все еще давала о себе знать, и боясь убедиться, что мерзкий черт сдержал свое обещание, пленник медленно повернул голову и бросил осторожный, пугливый взгляд на истерзанную часть своего плененного тела.

– Выпороли, меня выпороли! – пронесся по комнате и наверняка улетел далеко за ее пределы громкий, радостный крик запрыгавшего на кровати от счастья солдата. – Не осмелились, супостаты, страшное свершить! Выдрали меня, как сидорову козу, выдрали! Изрубцевали розгами, молодцы, милые вы мои чертушки!


Если бы в этот миг у кровати, на которой произошла унизительная экзекуция, стоял священник, то не миновать бы несдержанному на язык солдату костра за богомерзкие речи и восхваление рогатого отродья. Однако святые отцы, как и подобает степенным мужам, сидят ночами по домам и не имеют дурной привычки шляться в темноте где попало. Они-то знают, что ночь не для них, что ночью правит бал сатана, и те, кому довелось попасться в когтистые лапы его слуг, могут рассчитывать лишь на себя, не уповая на поддержку спящих Небес.

Вдоволь отликовав и только затем осознав, что хоть лютой расправы нечестивцы пока не свершили, но, вполне вероятно, еще сотворят с ним что-нибудь страшное в скором времени, солдат оторвал взгляд от своего драгоценного, зверски исполосованного розгами зада и заозирался по сторонам. Как ни странно, но погруженное в полумрак, освещенное лишь пламенем трех свечей на столе и догоравшими головешками в камине помещение показалось ему знакомым. Черти не унесли его за тридевять морей и не уволокли под землю, а всего лишь оттащили бесчувственное тело в караулку башни, где и привязали ремнями его же нагрудника к кровати. Других стражников, имевших несчастье заступить этой ночью на пост на самой «чертовой башне» и в ее ближайших окрестностях, похоже, постигла та же самая участь, правда, к кровати их никто не привязывал, штанов не спускал и розгами по мягкому месту не потчевал. Этой высокой награды удостоился лишь он, и все потому, что болт из его арбалета не пролетел мимо, а совершенно случайно вонзился в ногу черта.

Четверо солдат, а с ними и разводящий-сержант сидели рядышком вдоль стены, прямо как тряпичные истуканы, на которых солдаты гарнизона ежедневно оттачивают мастерство владения копьем и мечом. Все они, как один, находились без сознания, были в доспехах, но без оружия и шлемов. Из-за темноты лежавший на кровати у противоположной стены солдат не сразу смог рассмотреть лица пребывавших в забытьи сослуживцев, но сразу приметил, что с их головами что-то не так. Только когда его глаза немного привыкли к полумраку, солдат различил бледно-синюю слизь, стекающую вниз по их безжизненным лицам и медленно испаряющуюся. От странной, наверняка очень клейкой и вязкой жидкости исходил пар. Она таяла, расползаясь по лицам, но кожу не разъедала и вреда, по всей видимости, людям не причиняла. Все пятеро плененных солдат были живы и, хоть находились без сознания, но, судя по их ровному дыханию, пребывали в полном здравии.

«А у меня ведь точно такая ж ляпучка на башке! – как ни странно, совсем не испугавшись, подумал солдат, испытывающий неприятное, но отнюдь не болезненное ощущение оттого, что неизвестная субстанция расползалась по его голове. – Теперича понятно, почему никто из ребят не помнил, как на «чертовой башне» в карауле стоял! Это иль колдовское зелье, иль гриб какой ведьмин. Эта мерзкая штуковина забирает воспоминания о последних часах жизни из головы, а затем… затем испаряется, бесследно исчезает, так что народ честной и разобрать-то не может, в чем дело. Нет слизняка, не было, знатца, и чар! А командиры наши, дурачье чванливое, даж не догадываются, какая ворожба тута, прям у них под носами творится!.. Вот только странно, что ж я-то очнулся? Почему я припоминать-то прошлое стал? А может, у меня дар какой открылся?! А может, я избранный?! Да, точно! Как же иначе-то?! Это сами Небеса всемогущие мне силушку даровали, чтобы я смог противостоять мерзким чарам заговорщиков-колдунов, их прихвостням, чертям и прочей нечисти. Отныне у меня другая жизнь начинается, отныне я призван бороться со Злом, и скверну, где б ее, паскудушку, ни встретил, искоренять! На меня возложена великая миссия, я стану пророком и Воином Веры! Это мой путь, путь Святой Борьбы!»

  26