Особенно,... 
81 
Первый этап подготовки был успешно завершен. Моррон добрался до Гендвика, теперь ему оставалось только прокрасться в поселение лесорубов и среди нескольких десятков деревянных построек разыскать приметную кузню. Задачи, бесспорно, не из легких, ведь все отшельники-поселенцы в прошлом были мастерами воинского дела, знавшими, как нести вахту и защитить свои дома от чужаков, крадущихся в ночи, однако и полугном не был новичком в сложном искусстве прохождения сквозь посты и нанесения внезапных ударов. Сняв с плеча котомку, моррон достал из нее две вещи: черствую краюху хлеба, которую беспощадное время почти превратило в сухарь, и длинный корабельный канат, прочнее которого трудно было найти в многообразном семействе веревок. Отбросив уже отслужившую свое походную суму под дерево, потомок гномов обмотал вокруг правой руки канат. Затем он бережно засунул за пазуху, под темно-коричневую, плотно облегавшую его могучий торс кожаную куртку, остатки рациона. Завершив таким образом последние приготовления ко второму этапу плана, злоумышленник несколько секунд постоял, как будто оценивая высоту частокола, на который нужно было взобраться, и длину пустого пространства, которое нужно было преодолеть. Сама по себе перспектива сначала немного поползать, а «на закуску» чуток полазить по гладкой вертикальной стене не могла напугать приземистого здоровяка, но вот то, что и одно, и другое следовало проделать под бдительными взорами расхаживающих взад-вперед часовых, отнюдь не радовало.
В конце концов, немного успокоив себя тем, что если стражи его заметят до того, как начнется подъем на частокол, он сможет легко удрать, а болты со стрелами летают не так уж и точно, моррон сперва с кряхтением опустился на четвереньки, затем прильнул к земле и быстро пополз в сторону едва освещенного факелами укрепления. Бесспорно, ночная тьма и отсутствие на небе луны были лазутчику на руку, однако нельзя преуменьшать и роль темной одежды, сделавшей его приземистую фигуру практически незаметной на черной земле. Не прошло и половины минуты, как с ног до головы перепачканный землею и еще какой-то гадостью моррон добрался до основания частокола и, пользуясь тем, что расхаживающие по стене часовые теперь уже не могли его заметить, позволил себе сесть.
Похоже, в Гендвике проживало куда более сотни лесорубов, затаивших обиду на соотечественников, а иначе комендант лесного поселения не выставил бы так много часовых. Судя по голосам, доносившимся сверху, а также по пламени костров и по свету факелов, на угловых башнях вахту несли по двое, да еще троица сторожей расхаживала по стене, естественно, постоянно держа друг дружку в поле зрения. Если бы под рукой у моррона имелась лопата, то он не пожалел бы сил, чтобы сделать подкоп, ведь подняться наверх и проскользнуть незамеченным через такой плотный кордон не было ни единого шанса. Однако любой, даже самый безупречный порядок не так уж трудно превратить в хаос. Для этого нужно всего лишь внести сумятицу, дезорганизовать часовых, создать условия, при которых они были бы вынуждены действовать вне рамок предписанных уставом караульной службы схем, а следовательно, и совершить ошибку.
Моррон взялся за один из концов корабельного каната и ловко завязал его несколько раз, причем не смастерив петлю, а создав большой толстый узел, размером чуть уступавший голове взрослого человека. Бесспорно, такая конструкция надежно застряла бы между остриями частокола, ее можно было бы использовать вместо абордажного крюка, однако у искушенного в пакостях полугнома только что появились иные планы. Он уже не собирался карабкаться на стену под градом болтов и стрел, а затем с боем пробиваться до кузни, где, возможно, кузнеца совсем и не застал бы. В его простой и в то же время грациозный план проникновения входило гордо войти в Гендвик через главные ворота, которые обманутые лесовики сами перед ним и открыли бы.
Рискуя быть замеченным если не со стены, то с одной из смотровых башен, моррон поднялся в полный рост и отошел от частокола на пять шагов. Беззвучно взывая ко всем известным ему богам, как человеческим, так и гномьим, моррон просил высшие силы лишь о двух малюсеньких одолжениях: чтобы прохаживающиеся по стене часовые не заметили его одетой во все темное фигуры и не поняли истинной природы вдруг разорвавшего тишину ночи жужжания. Вложив в кисть правой руки всю свою недюжинную силу, полугном принялся раскручивать канат у себя над головой, а когда несущаяся по кругу веревка уже стала вырываться из намозоленной ладони, резко отпустил ее, лишь слегка придав поступательное ускорение в сторону ближайшего факела на стене.
81 
