3 
То ли мои молитвы весьма успешны, то ли Джеймс — полная бездарность в вопросах бизнеса, но пока он не может похвастаться особенными успехами. Так, мелочь, которая позволяет ему держаться на плаву. Богатых наследниц на горизонте тоже не видно, и Джеймсу остается только похваляться перед мамой и мечтать вместе с ней. Она-то полностью одобряет и поддерживает его. Он всегда был ее любимчиком.
Конечно, нельзя сказать, чтобы мы были совсем без средств. Кое-что у нас все-таки есть. В основном, доходы от арендаторов, но этого едва хватает. Гвендилю нужно так много, и я не представляю, что бы мы делали, если бы пожар в начале девятнадцатого века не разрушил большинство построек замка. У меня полно хлопот с главным зданием, я бы не выдержала, если бы мне пришлось заботиться о чем-то еще.
Сейчас знаменитый гвендильский замок фактически разделен на три части. Первая состоит из обширного холла и правого крыла, где находится столовая и наши комнаты. В этой части запустение и разруха еще не поселились окончательно. Ко второй относятся картинная галерея и многочисленные гостевые покои, заставленные старой мебелью, унылые, затхлые, прячущие под толщей пыли сокровища Гвендиля.
И, наконец, кошмарное левое крыло, где протекает потолок, отсыревают стены и, того и гляди, обрушатся переборки. А ведь именно там находится та самая Обеденная Зала, известная пирами, которые устраивали МакНорманы, принимая королевских особ. Я так и представляю себе чопорных дам в пышных платьях и гордых шотландских лордов, восседающих на чинных обедах в гвендильском замке…
Но, кажется, я опять размечталась. Наверное, мне стоит попробовать написать книгу о прошлом Гвендиля, придумать попутно захватывающую любовную историю, чтобы легче читалось, и продать ее какому-нибудь издательству. Может быть, тогда мне удастся наскрести денег на ремонт.
Или нет, лучше воззвать к общественности. Объявить о том, что Гвендиль — настоящий культурный памятник и нуждается в соответствующем обращении. Однако кто знает, что произойдет тогда. Отец рассказывал мне, что когда-то ходили разговоры о том, что замок давно следовало передать государству. Видите ли, такой широкий жест был бы вполне в духе МакНорманов! Слава Богу, отец любил Гвендиль не меньше, чем я, и только серьезные разногласия с леди Сесилией заставили его оставить нас. Я имею в виду себя и замок.
Многих удивляет, почему я называю родную мать леди Сесилией. Такое происходит довольно часто, в том числе и при посторонних. Я должна сразу оговориться — она считает это вполне нормальным и даже поощряет подобное обращение. Так, по ее мнению, достойнее. Маму обуревают аристократические амбиции, даже удивительно, что при подобном отношении к собственной родословной ее очень мало волнует фамильный замок. Может быть, потому что Гвендиль принадлежит МакНорманам, а не Хемишам?
И снова я сажусь на своего любимого конька. Но действительно очень обидно, когда гибнет такая красота, и ты не можешь ничего сделать, чтобы спасти ее.
Вот уж никогда не думала о том, что достать деньги — это целая проблема. Нищета и скупость шотландских лордов вошли в поговорку, но я всегда была уверена, что в двадцатом веке ничего не стоит сколотить приличное состояние. Раз, два и готово. Однако, разбогатеть, работая учителем или секретарем, невозможно (ни к чему иному меня в университете не готовили), а биржевые спекуляции моего брата Джеймса с завидным постоянством оканчиваются провалом.
Так что совершенно логично, что леди Сесилия постоянно думает о том, как бы получше пристроить Джеймса. О Кэролайн речь пока не идет, ей слишком мало лет, но, честное слово, у нее гораздо больше шансов составить приличную партию и восстановить Гвендиль. Хотя я очень сомневаюсь, что у нее возникнет желание сделать это…
Лично я о замужестве пока не задумываюсь. По крайней мере, всерьез. Иногда по ночам я мечтаю о том, что в моей жизни появляется мужчина, который становится моим мужем. Я не знаю, красив ли он, высок, молод или стар. Но точно одно — у него очень много денег, и я с радостным сердцем приступаю к ремонту замка.
Я знаю, что это ужасно неприлично — мечтать о богатом муже. Вернее, признаваться в этом. Но так как все мои подруги и моя мать втайне безумно желают того же, то я не понимаю, почему бы не сказать об этом вслух? Может быть, это как-то поможет?
2
— Ах, тетя Пэм, я не знаю, что делать, — вздохнула крупная темноволосая женщина средних лет.
3 
