46 
— Ты собираешься уехать в Америку, чтобы ухаживать за коровами? — прошептала потрясенная леди Сесилия. — Ты, Джеймс МакНорман, владелец Гвендильского замка, будешь работать на ранчо…
— Ты же знаешь, что титул никогда не имел для меня большого значения, — спокойно ответил Джеймс. — Мы с Агатой чувствовали бы себя неловко в Гвендиле. Я не сомневаюсь, что Гвен сумеет позаботиться о нем в наше отсутствие.
Он подмигнул сестре.
— Я, конечно, буду очень скучать без вас, — продолжал он, — но мы обязательно будем ездить друг к другу в гости. Гвендолин будет роскошно смотреться верхом на гнедой лошади…
— Было бы интересно знать, на какие средства вы будете путешествовать! — саркастически произнесла леди Сесилия.
— Я возьму все расходы на себя, естественно, — улыбнулся Джеймс. — И насчет Гвендиля не беспокойтесь тоже. Конечно, не обещаю ему полную реставрацию, но самый необходимый ремонт начнем в ближайшее время.
И Гвендолин, и Сесилия смотрели на него, раскрыв рот.
— Я разве не говорил вам, что американский дядюшка оставил Агате также полтора миллиона долларов? — невинно осведомился Джеймс.
В него немедленно полетела подушка, посланная меткой рукой матери. Джеймс весело захохотал.
— Как ты можешь так обращаться со мной, негодный мальчишка! — воскликнула леди Сесилия, но по ее лицу было видно, что ее отношение к женитьбе сына резко изменилось в положительную сторону.
Однако про себя Гвендолин не могла сказать ничего подобного. Известие о наследстве насторожило, а не обрадовало ее. Неужели Джеймс выполнил страстное желание матери и нашел себе богатую наследницу? Глядя в его честное, открытое лицо, Гвендолин очень не хотелось в это верить.
— Но я должен сразу сказать вам, — заговорил Джеймс, словно угадав сомнения сестры, — что, когда я предлагал Агате стать моей женой, я не имел ни малейшего представления об этом наследстве. Для меня она была дочерью скромного судьи без всяких титулов и средств.
— Неужели она не знала, что после смерти дядюшки все перейдет к ней? — осторожно поинтересовалась Гвендолин.
— Они не поддерживали с ним никаких отношений, — улыбнулся Джеймс, сразу разгадав подоплеку вопроса. — Так что можешь быть совершенно спокойна на этот счет. Я не опозорил себя женитьбой по расчету.
Леди Сесилия фыркнула. Тон сына очень не нравился ей, но в конечном итоге ей не на что было жаловаться.
— Ты должен был обо всем написать мне, — строго сказала она. — Я бы приняла вас совсем по-другому.
— Наверное, да, — не без горечи согласился Джеймс. — Ты до полусмерти напугала Агату. Но у тебя будет время наладить с ней отношения, потому что до нашего отъезда в Штаты мы будем жить в Гвендиле. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Ни в коем случае! Я буду только рада.
Гвендолин была счастлива, что все разрешилось так удачно. Джеймс получил прекрасную жену, которую он безумно любит, и на ремонт замка есть небольшая сумма. Перед сном Гвен с приятным удивлением вспомнила, что сегодня впервые ее мысли не были заняты Уолтером МакНорманом. Можно было надеяться, что со временем ее сердце полностью остынет. Пребывание Агаты и Джеймса в Гвендиле должно сыграть свою положительную роль. Они собирались провести дома около месяца, и Гвендолин искренне радовалась тому, что ей не придется проводить целые дни в одиночестве, размышляя об Уолтере.
15
За два дня до отъезда Джеймса и Агаты было решено устроить торжественный семейный обед. Хотя приглашена была только леди Памела, бедная миссис Фитцвильям, экономка, с самого утра не находила себе места: жаркое не должно было подгореть, взбитые сливки осесть, мороженое растаять. Гвендолин и Агата вызвались помогать ей, но как истинный творец миссис Фитцвильям за всем следила сама.
Обедать собирались в пять часов, но леди Сесилия специально просила тетю Пэм приехать пораньше, чтобы в очередной раз обсудить детали путешествия Джеймса. Материнское сердце кровью обливалось при мысли о том, что сын уедет так далеко, и Сесилии было необходимо, чтобы кто-нибудь постоянно говорил ей о том, что так будет лучше. Гвендолин и Кэролайн уже устали делать это, и основное бремя легло на плечи леди Памелы.
Гвендолин находилась в кухне, когда приехала тетя Пэм. Она не слышала звонка, и поэтому, когда к ней подлетела взволнованная Кэролайн и принялась сбивчиво что-то говорить, она была очень удивлена.
46 
