Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
251 
И наконец, последняя информация. О романе Ежовой с главным редактором Урицким. Нож в спину! Молодец осведомитель – не побоялся сообщить. Николай Иванович раньше и мысли не допускал о каких-то там любовниках, понимают, с кем имеют дело. И та сволочь, негодяй Урицкий, неужели не побоялся тягаться с ним, с Ежовым! Выходит, Ежов не такой уж страшный, выходит, Ежова можно не бояться. Посмотрим, посмотрим! В Сухановке другим голосом запоет. Урицкий – родственник писателя Леопольда Авербаха, значит, родственник Ягоды… Месть? Подстроено? Где встречаются? Вместе их видели только в редакции. Ну и что? Он – редактор, она – заместитель. Как же им не сидеть, не разговаривать вдвоем?! Но у Урицкого за кабинетом такая же, как эта, комната для отдыха, вот там и забавляются… Есть неопровержимые данные из семьи Урицкого: его умоляли прекратить отношения с Ежовой. Разговор подслушан и зафиксирован. Измена, измена, измена!
Николай Иванович налил и выпил третью рюмку. Женя – верная, спокойная, заботливая, чистая, он гордился, что в этой сволочной стране есть хоть один честный человек и этот человек – его жена. Нет, даже в его семье нет честного человека. Все подлецы, вся страна – подлецы! Кого ни возьми – подлец! Кого ни расстреляй – подлец!
Ладно, до всех доберутся, всех перестреляют! Что касается Урицкого и Евгении Ежовой, то решение такое: завтра же арестовать Урицкого, родственника и сообщника арестованного Ягоды. Евгению Ежову, работавшую под руководством Урицкого, впредь до окончания следствия по его делу – подвергнуть домашнему аресту. А там будет видно.
Приняв это решение, Ежов выпил еще рюмку, закусил икоркой, запил чаем из термоса, разделся и лег спать.
21
Днем на работу позвонила Софья Александровна. Варя замерла: Саша в Москве! Софья Александровна никогда не звонила по пустякам.
Однако голос Софьи Александровны был мертвый, безжизненный, не предвещал ничего хорошего.
– Варя, – сказала она, – это я, отпросись с работы и приезжай домой, к себе домой. Я к тебе приду.
И повесила трубку.
Неужели с Сашей что-нибудь произошло?
Игорь Владимирович без звука отпустил ее. Варя сложила чертежи, инструмент и побежала к трамваю. Приехала домой. Минут через пять пришла Софья Александровна, опустилась на диван, тяжело перевела дыхание.
– Что случилось, Софья Александровна?
Дрожащими пальцами Софья Александровна достала из кармана кофточки нитроглицерин, положила таблетку под язык. Варя молча ждала, знала, когда Софья Александровна спешит, всегда начинает задыхаться, надо принять лекарство, и приступ пройдет.
– Я тебя в окно высмотрела, увидела, ты идешь, заторопилась.
Она опять помолчала, подняла наконец глаза.
– Варя, Михаил Юрьевич покончил с собой.
– Как покончил с собой?! Софья Александровна, опомнитесь, что вы говорите?!
Она допускала, что Михаила Юрьевича могут арестовать, ей даже казалось, что он ждет ареста, поэтому роздал книги, поэтому так внимательно слушал ее, когда она рассказывала, как срочно выпроваживала Нину из Москвы. Даже покивал головой, как бы соглашаясь с ее планом: она вынесет через черный ход чемоданы и будет ждать его в метро. Только на днях обсуждали это, и вдруг «покончил с собой»!
– Когда это произошло? Как? Почему?
Софья Александровна не ответила, прикрыла глаза.
Варя перенесла с кровати на диван подушку.
– Прилягте, Софья Александровна.
– А… Да… Хорошо. Только ботинки сниму… Ноги отекают.
– Не нагибайтесь!
Варя встала на колени, расшнуровала ботинки, уложила Софью Александровну на диван.
Софья Александровна подвинулась, легла чуть повыше.
– Варенька, ты не представляешь себе этого ужаса, – она тяжело вздохнула, – я с утра себя плохо чувствовала. Весна, меняется погода, сердце реагирует… Так что ты уж извини.
– Что вы, Софья Александровна, лежите, если вам трудно говорить, не рассказывайте ничего, я сейчас схожу к вам на квартиру, все узнаю.
– Нет, нет, – заволновалась Софья Александровна, – не надо туда ходить, не надо, ни в коем случае.
– Хорошо, я не пойду, я сделаю все, как вы скажете, только успокойтесь.
Софья Александровна откинула голову на подушку, прикрыла глаза.
– Может быть, «неотложку» вызовем?..
Софья Александровна перевела дыхание:
– Нет, не нужно… Все хорошо… Я лучше сяду.
– Зачем? Лежите.
– Лежа мне трудно говорить.
Варя помогла ей сесть, подложила подушку под спину.
251 
