26 
Плюхнувшись от неожиданности на задницу я, только и смог, что раздраженно ругнуться. Но сильно развить тему косоруких пиротехников мне не дали, так как Марат с криком - "Держи его", исчез в открывшимся проходе. Перед глазами еще плавали зайчики, поэтому я чуть не на ощупь двинул за ним. Перешагнув через канистру только подумал - "кого интересно мы ловим?", как в десяти шагах дальше по коридору, промигавшись, увидел лежащее тело, в цивильном прикиде. Возле него уже находились Жан с Маратом. Искалиев стоял, направив фонарик и ствол вглубь хода, а Шах сидел на корточках возле гражданского. Подбежав ближе, я спросил:
- Живой? Дышит?
- На ладан он дышит. Вон, болт дверной из затылка торчит. Похоже - хана фрицу…
Шарафутдинов вытер окровавленную ладонь о пиджак полудохлого немца и поднялся. Тем временем, проскочившие вперед Гек и Змей тормознулись возле поворота и заглянув за него, одновременно отпрянули. Тут же, с той стороны раздалась автоматная очередь, а ребята выдернув из разгрузки по гранате, на "три-четыре", запулили подарочки в невидимого мне стрелка.
Блин! Как-то все слишком быстро завертелось. То ползали улитками в темноте и тишине, а теперь совсем не понятно, что творится. Крики, стрельба, самооткрывающаяся дверь…
Двойной взрыв смягченный поворотом тоннеля стеганул по ушам, и я наконец вышел из тормозов:
- Хер бы на этого жмура! Давай, вперед! Постараемся стрелков живьем взять, если получится!
И мы побежали за ушедшими вперед бойцами.
В нескольких метрах за поворотом, оказалась еще одна дверь, на этот раз распахнутая настежь. А практически прямо на проходе лежал покрошенный осколками эсэсовец, с погонами оберштурмфюрера, уткнувшийся лицом в StG-44. Мда… при жизни покойник отличался либо запредельной храбростью, либо такой же глупостью. Город русскими занят две недели назад, а он свою черновортниковую форму до сих пор не сменил. Выходит - в плен этот хмырь точно не собирался…
Ну и флаг ему в руки, только если так и дальше пойдет, то вместо говорливого "языка" мы будем иметь исключительно молчаливых жмуриков. Тем более, что немцев тут мало осталось.
Данный вывод напрашивался после того, как я осветил помещение. Это была небольшая комната, в которой помимо стола, каких-то ящиков и нескольких табуретов, стояло пять коек. На столе, среди кружек и мисок, лежали остатки сухпая, который обычно выдают немецким парашютистам. Там же, торчали два больших аккумуляторных фонаря. Рядом, на маленьком столике, примостился примус. Еще четыре фонаря висели на стенах, но все они были погашены. В дальнем углу, рядком выстроились узкие десятилитровые канистры, несколько больших автомобильных аккумуляторов и рация, антенна которой уходила куда-то в отверстие вентиляции. В общем, комната была вполне обжитой. А если так, то судя по койкам, в ней жило пять человек, двоих из которых мы уже ухлопали.
Мда, тщательнее надо работать… Пока я оглядывался, топот впереди стих и раздался крик Гека:
- Командир, тут опять дверь запертая! А фрицы именно сюда нырнули.
Епрст! Да сколько тут этих дверей?! Но медлить нельзя - с каждой секундой подземные жители уходят все дальше. Поэтому подбежав к препятствию, поторопил нашего подрывника:
- Марат, рви ее быстрее - и пока он возился с взрывчаткой, спросил - что за байда там случилась? Почему ты на четвереньках бегал?
- А… - Шарафутдинов мотнул головой и пристраивая комок "мастики" к косяку, ответил - Только шнур поджег, как засов с той стороны стукнул и дверь открылась. А я на корточках сидел и даже среагировать не успел, когда этот гад по мне, как по мячу пробил. Потом еще сверху канистрой сверху добавил и тикать. Он в одну, а я в другую сторону, так как шарахнуть вот-вот должно было…
К концу своей речи, он закончил делать закладку и чиркнув спичкой сказал:
- Все в коридор!
Мы ломанулись подальше, а когда Марат добежал до нас, раздался взрыв. Из прохода выметнулось пыльное облако и я отплевываясь, подбодрил ребят криком:
- Вперед, вперед! Не тормозить! И гранатами старайтесь не очень, а то всех положим!
Про гранаты я вовремя напомнил, увидев, как Жан выдернул из кармана разгрузки бочонок РГ-42. После моего предупреждения, он сунул ее обратно и нырнул в еще не осевшую пыль. Я, идя следом, думал, что у немцев есть фора минуты в четыре. На их стороне еще и хорошее знание здешних ходов. Но если не будет никаких развилок, то мы их загоним. Никуда эти дети подземелья не денутся.
26 
