Особенно,... 
86 
— Не уверена.
Рен снова улыбнулся.
— Давай подойдем к двери, где немного светлее, и я тебе покажу, ладно?
— О'кей.
Он поднял девочку и понес к двери. Носки сандалий бились о его колени. Она цеплялась за его шею, уже взрослая, чтобы проситься на руки, и все же такая маленькая и несчастная!
Добравшись до двери, он снова присел на корточки и посадил ее себе на колени. Дождь перестал, и света оказалось достаточно, чтобы различить ужасно грязное личико с дорожками слез на щеках. Выразительные глаза уставились на него, как на Санта-Клауса. Если бы она только знала!
— Значит, так, основная мысль — уберечься от наказаний до конца жизни, поняла?
Стеффи торжественно кивнула.
— Итак, только они успокоятся, тут же решат врезать тебе, чтобы больше в голову не приходило убегать из дома. — Он метнул на нее убийственный взгляд. — Кстати, на случай, если тебе в голову взбредет еще раз выкинуть нечто подобное, учти, меня не так легко провести, как твоих родителей, поэтому лучше пообещай мне прямо сейчас, что для решения своих проблем выдумаешь способ поумнее.
Очередной торжественный кивок.
— Обещаю.
— Вот и хорошо.
Он откинул с ее лба легкую прядку волос.
— Когда родители начнут объяснять, что тебе придется терпеть последствия своих поступков, значит, они подумывают о наказании. Так вот, самое время объяснить им, почему именно ты убежала. Только не забудь упомянуть, как ужасно подействовала на тебя их ссора, потому что, признай, это твой главный козырь. Естественно, рассказывая все это, ты снова расстроишься, что очень хорошо, поскольку для того, чтобы выглядеть жалкой и несчастной, нужно пустить в ход эмоции. Усекла?
— А плакать обязательно?
— Не повредит. Покажи, как ты это проделаешь. Сначала несчастный взгляд. Только очень несчастный.
Она смотрела на него, мгновенно превратившись в огромные печальные глаза: самое трогательное зрелище, которое Рен когда-либо видел, но оказалось, что Стеффи еще и не начинала. Он едва не рассмеялся, когда она сморщила личико, вытянула губы и театрально всхлипнула.
— Переигрываешь, малышка.
— Это как?
— Веди себя более естественно. Думай о чем-то грустном. Например, как тебя запрут в комнате на всю оставшуюся жизнь, отберут игрушки, будут держать на хлебе и воде, и пусть все это отразится на твоем лице.
— Или как папочка уйдет навсегда.
— Тоже неплохо.
Немного подумав, она изобразила достаточно убедительную тоску, дополненную дрожанием губ.
— Превосходно.
Нужно быстренько положить конец уроку актерского мастерства, прежде чем она окончательно увлечется.
— А теперь короткое описание сценария, и довольно.
Она вытерла нос тыльной стороной худенькой руки.
— Если они начнут злиться, я должна рассказать, что слышала их ссору, и о том, что почувствовала из-за отъезда папы, даже если это ранит их чувства. И заодно начну плакать. Подумаю о чем-то ужасно грустном, например, о том, как папа собирается навсегда нас бросить, и приму несчастный вид.
— Молодец! Дай пять!
Они хлопнули по рукам, Стеффи улыбнулась, и Рену показалось, что из-за туч вышло солнце.
Ведя ее за руку по мокрой траве, он вспомнил свое обещание.
— Наверное, теперь тебе ни к чему толковать с доктором Изабел, верно?
Не хватало еще, чтобы преподобная утешительница испортила весь его филигранный труд своими рассуждениями об искреннем раскаянии. И тогда ни о каком актерском мастерстве не может быть и речи.
— Думаю… думаю, я уже в порядке. Но… — Она чуть крепче сжала его руку. — Не могли бы вы побыть со мной, пока я говорю с ними?
— Не слишком удачная мысль.
— А по-моему, удачная. Если останетесь со мной, тоже сможете… ну… сделать жалостное лицо.
— Каждый хочет ставить пьесу.
— Что?!
— Поверь, я только испорчу твой выход. Но обещаю, что буду держаться поблизости. И если они решат запереть тебя в подземелье или еще чего похуже, я пронесу тайком и просуну сквозь прутья решетки пару шоколадных батончиков.
— Они этого не сделают.
Исполненный мягкой укоризны взгляд напомнил ему об Изабел.
— Верно, — улыбнулся Рен. — Тем более, чего бояться?
Бриггс как раз вернулся проверить, нет ли новостей, так что все собрались перед домом, когда на тропинке показались Рен с девочкой. Родители немедленно бросились к ним и, встав на колени, прямо в мокрый гравий, едва не задушили бедняжку в объятиях.
86 
