106 
— Продолжайте, — попросила она.
— Хорошо. Он видел во мне человека, мешавшего ему, как он сказал, добиться вашей взаимности. Он с удовольствием расправился бы со мной, убив меня на дуэли. Но, поскольку моя смерть могла бы причинить вам боль и поскольку ваше счастье для него драгоценнее всего на свете, он добровольно отказался задержать меня как заложника. Если бы ему помешали отплыть и я мог бы погибнуть во время боя, то возможно, что… вы стали бы оплакивать меня. На это он также не соглашался. Он сказал — я точно передаю его слова, — что вы назвали его вором и пиратом и если из нас двоих вы предпочли меня, то ваш выбор, по его мнению, был сделан правильно. Поэтому он предложил мне покинуть корабль и приказал своим людям доставить меня на берег.
Глазами, полными слёз, она взглянула на него.
Затаив дыхание, он сделал шаг по направлению к ней и протянул ей руку:
— Был ли он прав, Арабелла? Моё счастье зависит от вашего ответа.
Но она молча продолжала смотреть на него. В глазах её стояли слёзы. Пока она молчала, он не решался подойти к ней ближе.
Сомнения, мучительные сомнения овладели им. А когда она заговорила, он сразу же почувствовал, насколько верными были эти сомнения.
Своим ответом Арабелла сразу дала понять ему, что из всего сказанного им до её сознания дошла и осталась в нём только та часть его сообщения, которая касалась чувств Блада к ней.
— Он так сказал?! — воскликнула она. — О боже мой!
Она отвернулась от него и сквозь листву апельсиновых деревьев, окаймлявших аллею, стала смотреть на блестящую гладь огромной бухты и холмы, видневшиеся вдали. Прошло несколько минут. Уэйд стоял, со страхом ожидая, что она скажет дальше. И вот Арабелла наконец заговорила снова медленно, словно размышляла вслух:
— Вчера вечером, когда мой дядя полыхал таким бешенством и такой злобой, я начала понимать, что безумная мстительность — это свойство тех людей, которые поступают дурно и неправильно. Они доводят себя до безумия, чтобы оправдать любые свои поступки. Я слишком легко верила всем ужасам, которые приписывали Питеру Бладу. Вчера он сам объяснил мне эту историю с Левасёром, которую вы слыхали в Сен-Никола. А сейчас вы… вы сами подтверждаете его правдивость и порядочность… Только очень хороший человек мог поступить так благородно…
— Я такого же мнения, — мягко сказал лорд Джулиан.
Арабелла тяжело вздохнула.
— А что сегодня стоит ваше или моё мнение? — сказала она, вздохнув ещё раз. — Как тяжело и горько думать о том, что, если бы я не оттолкнула его вчера своими словами, он мог бы быть спасён! Если бы мне удалось переговорить с ним до его ухода! Я ждала, но он возвратился не один, с ним был мой дядя, и я даже не подозревала, что не увижу его больше. А сейчас он снова изгнанник, снова пират… Ведь когда-нибудь его всё равно поймают и повесят. И виновата в этом я, одна я!
— Ну что вы говорите! Единственный виновник — это ваш дядя с его дикой злобой и упрямством. Не обвиняйте себя ни в чём.
Арабелла нетерпеливо обернулась к нему, и глаза её по-прежнему были полны слёз.
— Как вы можете так говорить? — воскликнула она. — Он же сам рассказал вам, что виновата именно я. Он же сам говорил вам о том, как я оскорбляла его, как была к нему несправедлива, и я знаю теперь, как это верно.
— Не огорчайтесь, Арабелла, — успокаивал её лорд Джулиан. — Поверьте мне, я сделаю всё возможное, чтобы спасти его.
От волнения у неё перехватило дыхание.
— Правда? — воскликнула она со страстной надеждой. — Вы обещаете? Она порывисто протянула ему руку, и он сжал её в своих руках.
— Клянусь вам! Всё, что от меня будет зависеть, — ответил он и, не выпуская её руки, тихо сказал: — Но вы не ответили на мой вопрос, Арабелла…
— Какой вопрос? — Она изумлённо взглянула на него, как на сумасшедшего. Что могли значить сейчас какие-то вопросы, когда речь шла о судьбе Питера?
— Вопрос, касающийся лично меня, всего моего будущего, — сказал лорд Джулиан. — Я хочу знать… То, чему верил Блад, что заставило его… правда ли… что я вам не безразличен?
Он заметил, как мгновенно изменилось выражение её лица.
— Не безразличны? — переспросила она его. — Ну конечно, нет. Мы добрые друзья, и я надеюсь, лорд Джулиан, что мы останемся добрыми друзьями.
— Друзья! Добрые друзья? — произнёс он не то с отчаянием, не то с горечью. — Я прошу не только вашей дружбы, Арабелла! Неужели вы скажете мне, что Питер Блад ошибся?
106 
