Последние отзывы

  64  

Устанавливалось и «житейское сближение между интеллигентными группами русского и еврейского общества» [⁵⁷⁴]. К тому вело и общее оживление, движение, жизнь вне черты оседлости некоторой категории евреев, к тому и развитие железнодорожного сообщения (и поездки за границу), – «всё это способствовало более тесному общению еврейского гетто с окружающим миром» [⁵⁷⁵]. – А в Одессе к 60-м годам и «до одной трети… евреев говорили по-русски» [⁵⁷⁶]. Население тут быстро росло «благодаря массовому переселению в Одессу как русских евреев, так и иностранных, преимущественно из Германии и Галиции» [⁵⁷⁷]. Расцвет Одессы к середине века был предвещением расцвета всего российского еврейства к рубежу XIX-XX вв. Вольная Одесса ещё от начала XIX в. развивалась по своим особым законам, отдельным от общероссийских, – то порто-франко, то открыта турецким судам, когда с Турцией война. «Основным занятием [одесских] евреев в этот период была торговля зерном. Многие евреи были мелкими торговцами, посредниками (главным образом между помещиками и экспортёрами), агентами крупных иностранных и местных, в основном – греческих, хлеботорговых компаний, маклерами… на зерновой бирже оценщиками, кассирами, весовщиками, грузчиками»; «евреи занимали доминирующее положение в торговле зерном: к 1870 в их руках находилась большая часть экспорта зерна. В 1910… 89,2% экспорта» [⁵⁷⁸]. – «По сравнению с другими городами черты оседлости в Одессе проживало больше евреев – лиц свободных профессий… у которых сложились хорошие отношения с представителями русского образованного общества и которым покровительствовала высшая администрация города… Особенно покровительствовал евреям… попечитель Одесского учебного округа в 1856-58 Н. Пирогов» [⁵⁷⁹]. Современник ярко описал это одесское смешение, где в напряжённой конкуренции сильно сталкивались коммерсанты еврейские и греческие, где «в урожайные годы половина города живёт от продажи зерновых продуктов, начиная с крупного хлебного воротилы и кончая последним старьевщиком», – там, в этом смешении-кружении со связующим русским языком «невозможно было провести черту, где в Одессе кончается “пшеничный” коммерсант или банкир и где начинается человек интеллектуальных профессий» [⁵⁸⁰].

Итак, вообще «среди просвещённого еврейства стал усиливаться… процесс уподобления всему русскому» [⁵⁸¹]. «Европейское образование, знание русского языка стали необходимыми жизненными потребностями», «все бросились на изучение русского языка и русской литературы; каждый думал только о том, чтобы скорее породниться и совершенно слиться с окружающей средою», не только усвоить русский язык, но ратовали «за полное обрусение и проникновение “русским духом”, чтобы “еврей ничем, кроме религии, не отличался от прочих граждан”». – Современник эпохи М.Г. Моргулис передавал это так: «Все стали сознавать себя гражданами своей родины, все получили новое отечество» [⁵⁸²]. – «Представители еврейской интеллигенции считали, что они “обязаны во имя государственных целей отказаться от своих национальных особенностей и… слиться с той нацией, которая доминирует в данном государстве”. Один из еврейских прогрессистов тех лет писал, что “евреев, как нации, не существует”, что они “считают себя русскими Моисеева вероисповедания”… “Евреи сознают, что их спасение состоит в слиянии с русским народом”» [⁵⁸³].

Тут, может быть, следует назвать врача и публициста Вениамина Португалова. В молодости он пережил революционные увлечения, даже посидел в Петропавловке, с 1871 обосновался в Самаре. Он «сыграл выдающуюся роль в развитии земской медицины и санитарного дела… был одним из пионеров лечения алкоголизма и борьбы с ним в России», устраивал и народные чтения. «Ещё в молодости он проникся народническими представлениями о губительной роли евреев в хозяйственной жизни российского крестьянства. Эти представления легли в основу догматов иудеохристианского движения 1880-х гг.». (Духовно-библейское братство.) Португалов считал необходимым освободить быт евреев от обрядности и что «еврейство может существовать и развивать культуру и цивилизацию, лишь растворившись в европейских народах (подразумевался русский)» [⁵⁸⁴].

Одновременно можно отметить в эпоху Александра II и заметное понижение числа крещений, ставших безнадобными после «эпохи кантонистов» и при расширении еврейских прав [⁵⁸⁵]. – С этих лет и секта «жидовствующих» стала открыто исповедовать свою религию [⁵⁸⁶].

  64