Последние отзывы

  143  

Кристи заметался по двору, заново перебирая в голове события вчерашнего промозглого и туманного вечера. А ведь чудно: такой был туманище, а кошку было видно ясно-ясно, будто в солнечный день. Он выстрелил и услышал вой, точно услышал, но никакой подбитой кошки его парни не нашли.

Зато нашли мертвую женщину! Страшное подозрение закралось в душу капитана. Он тяжело опустился на скамейку, стоявшую сразу же за дверью. Может, он и впрямь укокошил эту тварь, а трупа ее оттого не нашли, что кошка была непростая… У несчастного капитана волосы дыбом встали, а по спине пробежал холодок ужаса. Неужто эта чудная кошка на самом деле была Рыжей Ведьмой?

И погода вдруг переменилась – ни с того ни с сего. Туман развеялся, и замок просто купался в золотых лучах – будто с него спали злые чары. Солнце показалось только сейчас – не потому ли, что кошка так долго не могла подохнуть? А как только ведьма померла, туман и разнесло. Что, если все это правда?

Он уже почти не сомневался, что отправленные вчера в лазарет солдаты уже исцелились. А если пойти посмотреть на стены, на них не увидишь теперь ни одного гада, ни червяков, ни прочей такой же мерзости.

Пот ручьями стекал по его шее. Дейн дрожащими руками налил себе вина. Вознося Господу благодарственные молитвы за избавление и твердо зная, что злые чары навеки исчезли – вместе с проклятой колдуньей, Кристи Дейн вдруг понял, что он – герой! Он спас замок от черных бесовских сил!

Розамунда очень волновалась. При виде Маргариты у нее просто прилип к гортани язык. Розамунда никак не ожидала, что королева Англии так молода и хороша собой. Ее величество была одета в прелестное розовое платье, отороченное собольим мехом, темно-золотые волосы придерживал роскошный, расшитый великолепными камнями головной убор. Несмотря на молодость, она держалась очень уверенно и строго и весьма свободно рассуждала о тонкостях очередной ланкастерской кампании. Рядом со своей энергичной матерью принц выглядел очень бледным и хилым. Анжуйская волчица. Когда-то Розамунду ужаснуло это прозвище, которым в народе называли правительницу Англии, но сейчас она подумала, что оно очень меткое.

Розамунде удалось поприветствовать королеву вполне сносным реверансом, хоть колени ее предательски дрожали. Ее представили как супругу лорда Рэвенскрэгкого. Розамунда тайком облегченно вздохнула: похоже, от нее почти ничего не требовалось, кроме умильной улыбки. Королева Маргарита заговорила с ней по-французски, как имела обыкновение говорить со своими фрейлинами, ибо те заверили ее, что гостья владеет родным языком ее величества. Чувствуя себя совершенной дурочкой, Розамунда лепетала то «oui», то «non», надеясь, что хоть через раз отвечает впопад. Спасибо Генри, научил ее говорить хоть эти «да» и «нет» – предвидел, в какой она может угодить переплет.

Когда наконец настало время откланяться, Розамунда втайне возликовала. «Королева и ее фрейлины наверняка решили, что Генри нашел себе какую-то идиотку, – подумала она, – из которой и слова невозможно вытянуть». Розамунда очень надеялась, что ее односложные ответы хоть изредка попадали в цель и не звучали дико.

Ее величество вскоре должна была отбыть в Йорк, и Розамунде было предложено присоединиться к королевскому обозу, но она категорически отказалась, она хотела быть как можно ближе к Генри. Неминуемо надвигалось очередное сражение. Вражеская армия уже потянулась к мосту Феррибридж, а ланкастерцы – их армия тоже была изрядной – разбили лагерь на землях, относящихся к Гапсилскому поместью.

Комнатка, предоставленная Розамунде, оказалась маленькой и довольно сумрачной из-за темных панелей. Единственным отрадным для глаз пятном был приветливо светившийся очаг. Розамунду пригласили на праздничную мессу: она и запамятовала, что завтра Вербное воскресенье. Может статься, ей придется провести в поместье всю Святую неделю – чтобы не нарушить правил придворного этикета – и покорно ждать весточки от Генри. Когда будет сражение, точно никто не знал, но Генри думал, что совсем скоро, и поэтому прямиком отправился к своим солдатам, на бивак. Розамунда была очень разочарована. Она рассчитывала, что они проведут ночь вдвоем в этой маленькой комнатке, будет пылать камин, за окном будет завывать ветер, а они опять прильнут друг к другу в страстном объятии…

Слуги доложили, что пошел снег, но из окна ничего не было видно, только глухая темень. Невозможно было представить, что где-то в этой ночной глуши, на чахлых Йоркских пустошах собрались тысячи солдат, и близок час, когда они под водительством знатнейших и могущественных лордов в очередном жестоком бою будут решать судьбу Англии. Розамунда понимала, что от исхода грядущего боя во многом зависит исход этой затяжной войны. Тяжко было на душе у Розамунды. Она знала: хоть Генри и продолжает преданно защищать интересы своего тезки короля – в отличие от многих своих соратников, – он все больше сомневается в могуществе Ланкастера. Положа руку на сердце, нельзя было не признать, что убогий слабоумный Генрих, ровно как и его хилый сынок, мало годятся на роль монарха. Куда как лучше было бы пустить на трон молодого Эдуарда, графа Мэрчского, в его жилах ведь тоже течет королевская кровь. И его поддерживают многие достойные дворяне.

  143