Последние отзывы

  33  

От этой неожиданной ласки Генри восторженно вскрикнул и притиснул ее голову к своей груди крепко-крепко, до боли. Пылая все сильнее, он молил ее не длить эту сладкую пытку:

– О Джейн, ради Бога… перестань…

Ему уже нужны были более дерзкие наслаждения, и он потянул ласковую ладошку вниз, к твердому выступу.

Розамунде сразу захотелось расстегнуть его бархатные панталоны и посмотреть на тайну тайн его плоти, но внезапное смущение остановило ее. Тогда она начала гладить его поверх гульфика, вдоль всей длины дарованного ему природой отменного дротика. Неудовлетворенный этой неполной лаской, он сам нетерпеливо высвободил трепещущего пленника, который с готовностью лег в ее ладони и который, казалось, жил своей собственной, не зависимой от своего обладателя жизнью. Розамунда знала, что Генри давно уже в полной боевой готовности, но никак не ожидала, что орудие вожделеющего ее мужчины настолько твердо и горячо на ощупь. Она нежно ласкала бархатистую кожу, едва касаясь набухших жилок, пядь за пядью исследуя этот пылающий кусок плоти.

– Тебе приятно, милая? – хрипло спросил он, встревоженный ее молчанием.

Она прошептала, что да, очень, и в самозабвении продолжала ласкать этот пылающий шелк – с такой нежностью, что он вынужден был придержать ее пальцы!

– Не надо больше, иначе я расплещусь раньше времени, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы. – Ну иди же… предайся мне, – прошептал он, опрокидывая ее навзничь и вновь осыпая поцелуями.

Розамунда чуть покусывала его мочку и готова была умереть от переполнявшей ее нежности.

– Ах, Гарри, я тебя люблю, всем сердцем люблю, – шепотом призналась она, прижимаясь губами к его твердому подбородку и пробуя на вкус его горячую, с терпким ароматом мужества кожу.

– Иди ко мне. Яви мне свою любовь, – снова потребовал он, обхватывая ладонями ее груди, сжимая их и поглаживая, – у Розамунды закружилась голова…

Горячее бремя, покоившееся между ее ног, давило все сильнее. Повинуясь ему, она расслабилась, раскинулась шире, готовая принять его… она совсем обезумела от поцелуев Генри, от его хриплого горячечного шепота. Невероятная боль вдруг пронзила ее пах, – боль, от которой у нее брызнули слезы, – Генри торил путь в заветную девичью сокровищницу. Жгучая боль стала еще острее, но тут к ней добавилось не менее острое наслаждение – тело Розамунды содрогалось. Обхватив ногами бедра Генри, она с готовностью повиновалась… когда он приподнял ее бедра – чтобы глубже в нее войти. Розамунду охватило пламя. Поцелуи его стали не такими свирепыми, из губ Генри она пила теперь влагу неутолимого его желания, и оно тут же заставило ее забыть о причиненной ей только что боли. Он все крепче вжимал ее в перины – пока наконец окончательно ею не овладел, устремившись на крыльях страсти к полному слиянию их душ и тел.

Розамунда забыла обо всем на свете, в эти минуты для нее существовал лишь этот, пронизывающий ее наслаждением мужчина, погружающий ее все глубже в огненную бездну. Ее тело затрепетало от пика блаженства, но потом, сквозь пелену сладкого забытья, она вновь ощутила его – успокаивающие уже поцелуи и ласковые поглаживания.

Похожий на взрыв последний всплеск страсти повлек за собой совсем иное наслаждение – чувство удовлетворенности. Не выпуская Генри из объятий, она вспомнила, кто она и с кем лежит в этой огромной кровати. Острота пережитого наслаждения ошеломила ее. Она часто пыталась вообразить себе это слияние, но и подумать не могла, что ее ждет такое.

Он сцеловывал слезы с ее ресниц – Розамунда доверчиво к нему прижалась.

– Как же я тебя люблю, – прошептала она, чувствуя, что в душе ее не осталось места ни для чего, кроме любви к этому мужчине.

В ответ он поцеловал ее еще нежнее, но про свою любовь ничего не сказал: не хотел лгать. Она не сразу поняла причину его молчаливости – только когда окончательно оправилась от свершившегося. А поняв, никак уже не могла не думать об этом. Это открытие немного омрачило ее счастье. Вдруг почувствовав себя разоблаченной, она стала искать среди складок покрывала сорванную им маску. Однако Генри успел ее опередить и зашвырнул свою находку в дальний угол спальни.

– Нет, больше ты от меня не спрячешься. Я хочу видеть твое лицо – я долго терпел. Ах, Джейн. Как я благодарен тебе, моя прелестница. Никто еще не дарил мне подобного наслаждения. Обещай, что ты снова придешь ко мне, и очень скоро. Я не хочу тебя потерять. Твой муж – сущий болван, разве можно хоть на миг отпускать от себя такую женщину.

  33