Особенно,... 
520 
Изгоев выглядел неприлично-неистово. Он говорил как будто главную речь своей жизни — и три десятка членов ЦК слушали её без единой реплики или нетерпеливого движения.
— До сих пор только „буржуазия” говорила об идущем стремительном развале России — и за это рвали наши газетные листы. Но теперь об этом, с опозданием, нехотя заговорили и социалисты. Российский социализм без отечества — это и есть анархизм. И революция летит под уклон — и с ней же разобьётся Россия. Российский социализм показал, что он умеет разрушать — а созидать бессилен. Он обратился к худшим инстинктам человека, разнуздал их, — а теперь не может справиться. Он уже устроил войну всех против всех: села против села, общинников против отрубников, крестьян против горожан, рабочих против мастеров и инженеров. Все требуют средств от государства — и никто не платит налогов! Все рвутся как можно больше и скорей получить — и как можно меньше работать. Кто недавно возмущался насилием над собой — вот, на наших глазах превратились в насильников! В стране — уже созданы армии для будущей гражданской войны. Но вы сегодня хотите — подорвать свою сторону!
Тут раздались протесты против преувеличений. Но Изгоев как не слышал:
— Всюду насильничество! Всюду грязь, и всюду мерзость — и это достигнуто всего за два месяца! А социалисты заигрывают с анархией или даже сами осуществляют. Оттого что новые душители называют себя социал-демократами или эсерами — нам не легче! Если либеральную газету закрывает местный Совет — чем это легче царского произвола? Или если тифлисский Совет разгоняет кадетское собрание? Да прежние душители по крайней мере не присваивали себе чужих типографий. Социалисты проявили себя как толпа безыдейных насильников, своекорыстных и тупых невежд. Вспомните, любимой темой прежних публицистов были указания на непосильность падающих на города и земства расходов на полицию. А у кого сегодня повернётся язык повторить те обличения, когда милиция поглощает средств в 5 и в 10 раз больше, не исполняя и десятой части прежней полицейской работы. Чуть дорвавшись до власти — кинулись за окладами и жалованьями. И вот отсутствие власти уже настолько тяготит население, что на местах начались самосуды, — Временное правительство отменило смертную казнь, так её применяет само население!
Винавер напомнил о регламенте. Уже включили электричество — и оно осветило изрядную смущенность слушателей.
— Теперь мы много говорим о ленинстве. Да, большевики уже создали свою красную сотню — „рабочую гвардию”, — тысячи вооружённых рабочих, проводить революцию социальную. Но большевики — не отдельное что-то, они только сделали крайние — и последовательные — выводы из российского безродинного социализма.
И с последней тоской — тоской неспасаемого — посмотрел Изгоев на слушателей:
— Господа! Идти на сделку с ними — безумие. Все шаги умеренности — опоздали. Социалисты поносили нас два месяца — так очистите им поле деятельности! пусть создастся правительство из одних левых — и пусть они скорей покажут свою несостоятельность. И пусть они сами раскаются, когда вместо прекрасного социализма увидят родину в анархических судорогах. И их смоет волна. Страна нуждается в предметном уроке! — и чем он скорей придёт — тем лучше будет для России: сохранится больше нетронутых сил. А мы, может быть, сохраня ряды, — вступим потом ещё для спасения. Господа! Господа! — оборачивался он в ту и в другую сторону, почти умоляя: — Не идите на этот губительный компромисс! Нам не простит его История! Это будет значить: мы разбиты наголову! Вредней всего коалиция с социалистами: они будут разрушать — и они же свалят на эгоистическую буржуазию. Ужасен именно — гнилой коалиционный период. Вместо того чтоб удержать Россию на сползаньи — вы только создадите обманную вывеску! вы только поможете дотолкнуть страну — туда!..
Умоление, да, — но сердца мужей, обрекших себя государственной деятельности, должны отзываться не на умоление, а на политическую логику ситуации.
А она диктовала — взвешенный компромисс с Советом.
Компромисс! — высшая форма человеческих отношений. И особенно незаменимая, когда имеешь дело с грубым, неуклюжим оппонентом, — а всё-таки склоняешь его на компромисс!
И руки кадетских чекистов поднялись в историческом голосовании. И проголосовали 18:10 в пользу коалиции. (Ещё скольких-то из десяти стянул Изгоев последней речью.)
520 
