6

События, что предшествовали появлению герцога Бэкингема в Гнезде Бурого Орала и заставили его стать неожиданным гостем четы Майсгрейвов, заплелись в причудливый клубок непредсказуемых поворотов судьбы, от которых не застрахованы не только простые смертные, но и те, кто вершит историю.

Итак, герцог Бэкингем прибыл в Шотландию.

Волынки стонали и гнусавили так, что Генри Стаффорд едва сдерживался, чтобы не выбежать из зала. Нет, он решительно не мог привыкнуть к душераздирающим звукам любимого инструмента шотландцев. И сейчас, когда у него из-за мигрени раскалывалась голова, эти пронзительные завывания, лязг мечей и дикие выкрики пляшущих горцев вызывали адские мучения.

Отодвинув от себя блюдо с колопсом^[33], он откинулся на спинку кресла и устало скомкал салфетку. Тут же откуда-то возник услужливый паж, с поклоном подал сверкающий таз с душистой водой для омовения пальцев, а расторопный стольник тотчас заменил тарелку на чистую. Генри усмехнулся: изысканность обихода двора Якова III странным образом сочеталась с варварскими ухватками вождей горных кланов, чувствовавших себя в королевском замке Линлитгоу столь же непринужденно, как и в диких ущельях Хайленда.

Генри поглядел на короля. Маленький, бледный, с жесткими напомаженными и завитыми в локоны вдоль щек волосами и острым носом, он уже изрядно подвыпил, и глаза его блестели, когда он созерцал дикую «пляску меча»^[34], что перед ним демонстрировали воины трех северных кланов. Конечно, Стюарт мог быть доволен: даже старейшины его двора не могли припомнить, чтобы вот так, в танце, сходились вместе члены враждующих семей Мак-Ферсонов, Мак-Интошей и Мак-Кэев. Впрочем, вожди кланов, приглашенные на Рождество, торжественно поклялись не проливать крови, пока не закончится Господне перемирие^[35] и они не вернутся в свои пределы. А пока что их воины плясали среди стоявших вдоль пиршественной залы длинных столов, при свете факелов, среди клубящегося над их головами дыма, который завывавший за стенами замка ураган загонял обратно в трубы, отчего пламя в очаге стонало и приседало, мечась, как затравленный зверь.

Рождество в Линлитгоу пришлось встречать неожиданно. Двор короля направлялся из любимой резиденции короля Якова III, замка Стерлинг, в Эдинбург, как вдруг разыгралась лихая непогода, и пришлось сделать остановку в замке над озером. А поскольку буря и проливной дождь, перешедший в снежную метель, не прекращались, здесь и было решено отпраздновать Рождество.

Правда, это помешало многим знатным лордам, которых Яков заранее пригласил в Эдинбургский замок, принять участие в празднике, зато Линлитгоу стоял на пути у двигавшихся с севера горцев, и теперь на пиру было гораздо больше клетчатых пледов, чем камзолов и рыцарских цепей. Впрочем, Яков до последней минуты слал в Эдинбург гонцов, в особенности когда стало известно, что сам надменный Арчибальд Дуглас, граф Ангус, решил вместе со своим кланом посетить короля на Рождество Господне, но из-за разыгравшейся непогоды от Дугласа не было никаких вестей. Король не мог решить – то ли ему поспешить к своему грозному вассалу с извинениями, то ли обидеться на то, что последний пренебрег его приглашением.

За стенами замка прокатился удар грома и налетел новый неистовый шквал. В окнах задребезжали зеленоватые стекла. Многие стали креститься, и лишь горцы били пятками в пол, отплясывая свой танец, как люди, привыкшие к любым шуткам погоды в своих краях. Под завывание ветра камин вновь дохнул дымом, его клубы взмыли к потолку, где в массивных, подвешенных на цепях люстрах металось колеблемое сквозняками пламя факелов.

Генри невольно потер виски. От головной боли не было спасения, и, чтобы хоть как-то отвлечься, он стал разглядывать длинный полутемный зал с выступающими ребрами стрельчатых арок из грубо отесанного камня. Голые стены замка были в честь праздника украшены гирляндами из лавра, кипариса и темного остролиста с ярко-красными ягодами, который, по поверью, приносит в Рождество счастье и удачу. И тем не менее все казалось пустым, холодным и унылым.

  65