Особенно,... 
200 
Как ни странно, но Настя приободрилась. Мрачное прошлое и неясное будущее отступили под напором спокойной уверенности простой служанки. Молодая женщина даже начала получать удовольствие от сытного и необычного обеда, которым потчевала ее Оливия. Если только здешний повар не расстарался специально для гостьи, то хозяева предпочитали блюда, сохраняющие естественный вкус, не испорченный жгуче-острыми приправами и соусами, лишь с малой толикой редких специй. Экзотические ароматы только разжигали аппетит, заставляя рассматривать с сожалением каждый шедевр местного кулинара.
– Прости, а что это за существо было в комнате, где я очнулась? – спросила Настя у сидящей напротив Оливии.
Служанка обедала вместе с гостьей госпожи, но от этого ничуть не смущалась. Видимо, такие здесь царили порядки, когда прислуга сидит за одним столом с хозяевами. На стол накрывал молчаливый узкоглазый мужчина в шелковых штанах и рубахе навыпуск с высоким стоячим воротником. Делал он это сноровисто, быстро и совершенно незаметно. Закончив работу, тут же ушел прочь. Интересоваться, почему он не обедает с ними, Настя не стала: в пословице про свой устав и чужой монастырь есть смысл.
– Да я ж сказала – голем это. Батюшка леди Мелисандры любит всяких тварей создавать. Смастерит какого-нибудь страшилу, а потом возьмет и подарит. Но наш монстр лучший. Смирный, послушный, не спит и не гадит, есть к тому же не просит, отличный сторож, – пустилась в рассуждения говорливая служанка. – Одна беда, тупой ведь зверь, а побрякушки блестящие любит. Больше всего ему брошь моя приглянулась. Как надоест в своем гнезде сидеть или по дому бродить, так он приставать начинает: хнычет, ноет, покажи ему и покажи, а как получит свое, так по часу сидит, в лапищах украшение вертит да глазами лупает! – В завершение рассказа Оливия принесла эту самую брошь и показала гостье. Настю украшение не впечатлило – обычная, не самая дорогая поделка из серебра с красивым узором из мелких черных бриллиантов.
К концу обеда в сопровождении охранника Джека вернулась хозяйка дома. Лакриста с Оливией, или Ли, как та предложила себя называть, как раз встали из-за стола и направились было к лестнице, что вела в библиотеку.
– Приветствую мою халине, – внезапно присела в реверансе Ли, не ответив на какой-то вопрос Насти и повернувшись ко входу зал.
Лакриста Регнар обернулась и застыла каменным изваянием. В глубине души зародилось чувство страшной обиды на судьбу: ну почему кому-то все, а ей до обидного мало, почему?! Сказать, что незнакомая девушка, одетая в темно-зеленое облегающее платье, красива, это означало не сказать ничего. Даже ей, женщине, на ум лезли только затасканные до непристойности эпитеты: темные омуты глаз, губки-кораллы и прочие глупости. Леди Мелисандра, непонятная халине Балтусаим, просто была красива как богиня, и ничего с этим не поделаешь.
Дальнейшие события сжались для Лакристы в один плотный клубок – слишком уж много пришлось говорить, обсуждать и волноваться. Леди Мелисандра не служанка, и от ее решения зависит слишком многое, а вновь окунаться в слепую безысходность без надежды и цели равносильно прыжку в пропасть. Теперь рассказ Насти изобиловал деталями и был гораздо более прочувствованным.
– Джек еще в трактире заметил, что ты, дорогая Лакриста, была попросту не в себе. Впрочем, и немудрено, молодая красивая женщина, ожидающая ребенка, и сидит в таком месте, – выслушав гостью и теперь тепло улыбаясь, сказала Мелисандра. – А уж эта сделка с трактирщиком выглядит откровенно безумной. Вот он и решил пойти следом и помочь. Оставить тебя на улице – значит, просто дать пропасть в Бездне. Он воин, да и кровожаден немного, поэтому и потасовку ту воспринял с радостью.
Женщины сидели вдвоем на небольшой крытой веранде на крыше дома, пили травяной чай из фарфоровых чашек, словно давние подруги.
– Что касается твоего мужа, то я бы посоветовала подождать, подумать о будущем. Жрецы Феникса довольно консервативны и расторгают священные узы брака слишком неохотно. – Улыбка леди стала немного грустной. – Впрочем, ты и сама можешь изменить свое решение. Так что тебе нужно время все осмыслить… Хотя, ты знаешь, твой Вензор мне совершенно несимпатичен. Не только устроил травлю беременной жены, так еще и отпустил ее одну в неспокойный, мятежный город. Он или болван, или себялюбивый негодяй! Да, не встреть тебя Джек, валялась бы ты сейчас в придорожной канаве…
200 
