Последние отзывы

  124  

Вены вздулись на шее Теда, когда он изо всех сил пытался высвободиться, чтобы завершить начатое.

– Не вздумай снова подойти к ней, не то пожалеешь!

– Ты псих! – надсаживался Спенс. – Вы все спятили!

Губы Теда презрительно растянулись.

– Проваливай отсюда!

Спенс подхватил панаму с земли. Жирные черные лохмы прилипли ко лбу. Один глаз распух и закрылся, из носа сочилась кровь.

– Этот город нуждался во мне гораздо больше, чем я в нем. – Он хлопнул пыльной шляпой по ноге. – Наблюдая, как разлагается эта дыра, Бодин, вспоминай, что ты упустил. – Несостоявшийся инвестор нахлобучил панаму на голову и ядовито уставился на Мег. – Подсчитывай, как дорого обошлось тебе это ничтожество.

– Папа …

Грязная блузка Санни была порвана, рука ободрана, а на щеке пламенела царапина, но ненаглядный папочка был слишком поглощен неуемной злобой, чтобы дать дочери утешение, в котором она нуждалась.

– Ты мог получить все, – прокаркал он, отирая текущую из носа кровь. – И все променял на лживую сучку.

Только мать Мег, повисшая на отце, удержала того от атаки на Спенса, в то время как мужчины, усмирявшие Теда, едва не упустили подопечного. Далли шагнул вперед, расчленяя Спенса взглядом стальной голубизны.

– Советую уехать побыстрее, Спенс, потому что достаточно мне кивнуть и парни, мешающие Теду покончить с проблемой, отпустят его.

Спенс оглядел море враждебных лиц и начал отступать к автомобилю.

– Пойдем, Санни, – позвал он с фальшивой бравадой. – Уезжаем из этой выгребной ямы.

– Ты лузер, говнюк! – крикнула вслед Тори. – Я лучше тебя била пятым айроном еще в юниорской лиге. А ты, Санни, чванливая стерва.

Отец и дочь, подгоняемые дышащей в затылок разъяренной толпой, поспешили к машине и нырнули внутрь. Когда они ретировались, взгляды один за другим нацелились на Мег. Она чувствовала общий гнев, видела отчаяние. Ничего бы этого не случилось, если бы она уехала из Уинетта, как хотели горожане.

Непостижимым образом ей удавалось высоко держать голову, хотя пришлось смаргивать, чтобы не потекли слезы. Ее элегантная мать во всеоружии своих шести великолепных футов двинулась к чаду с властностью, которая когда-то вознесла ее на знаменитейшие подиумы мира. Внимание местных жителей было настолько захвачено разворачивающимся бедствием, что никто не заметил незнакомцев. Но многоцветные светлые волосы Блестящей Девочки, выразительно подведенные брови и широкий рот в одно мгновение сделали ее узнаваемой для всех старше тридцати лет, и скопище загудело. Затем отец Мег присоединился к жене, и шум затих: аборигены пытались осознать тот поразительный факт, что легендарный Джейк Коранда сошел с серебряного экрана и обретается среди них во плоти.

Мег встретила родителей со смешанным чувством любви и отчаяния. Как могло существо, столь заурядное, произойти от этих двух совершенств?

Но предки так и не добрались до нее, потому что вмешался Тед.

– Все убирайтесь отсюда к черту! – гаркнул он. – Все! – По какой-то неизвестной причине он не сделал исключения и для ее родителей: – И вы тоже.

Мег ничего так не хотела, как сбежать и никогда сюда не возвращаться, но у нее не было автомобиля. Совместную поездку с родителями она не выдержит, пока не придет в себя и не соберется с мыслями. Сестра Кенни представлялась лучшим вариантом, и несчастная бросила на Тори умоляющий взгляд, но Тед пригвоздил ее указующим перстом:

– Стой, где стоишь.

Каждое слово жалило, словно острая льдинка. Он хотел честного объяснения и заслужил его.

Джейк смерил Теда взглядом и повернулся к дочери:

– У тебя есть здесь машина?

Когда она покачала головой, он вытащил ключи и бросил горемыке.

– Мы поймаем попутку до города и подождем тебя в гостинице.

Один за другим люди стали уезжать. Никто не решился ослушаться Теда, даже его мать. Франческа и Далли отвели родителей Мег к своему кадиллаку. Пока автомобили отчаливали, Тед подошел к проржавевшей вывеске и уставился на обширное пространство загубленной земли, отныне лишившееся перспектив. Широкие плечи поникли. Она всему виной. Не намеренно, но ведь это она упрямо осталась в Уинетте, хотя все обстоятельства указывали на необходимость немедленного отъезда. К тому же она усугубила глупость, по-дурацки влюбившись в мужчину, абсолютно не склонного ответить на ее чувство. Ее потакание собственным эгоистичным желаниям привело к тому, что все развалилось.

  124