98 
– Врешь, сука. Не все. – Охранник обшарил ее глазами, задержав взгляд у нее на груди. – Кое-что у тебя осталось. Под подолом твоего шикарного платья. За это ты можешь всегда получить несколько шиллингов.
После короткого оцепенения она попыталась оттолкнуть его. Он ехидно рассмеялся и с силой рванул ее за руку, волоча за собой по коридору.
– Подожди, сейчас они закончат свою попойку… Ты еще будешь прятаться от них за моей спиной. Тогда сама раскинешь ноги передо мной.
В испуге она мысленно окунулась в жуткие сцены насилия.
– Давай, пошевеливайся, – раскатистым басом зарычал охранник. – Я еще не ужинал.
В изнеможении, согнувшись, Дизайр с трудом переставляла ноги. Когда ей показалось, что больше она не сможет сделать ни шага, ее мучитель коротким толчком остановил ее возле железной двери. Тяжелая дверь со скрежетом подалась внутрь. Из глубины камеры послышались женские голоса.
– Эй, вы, принимайте еще одну постоялицу. Она будет жить в вашей прекрасной квартире, – с этими словами он с такой силой пнул ее в спину, что она чудом удержалась на ногах, зацепившись за порог.
Некоторое время она еще стояла, пошатываясь, собирая последние силы, чтобы не упасть. Рука инстинктивно пыталась что-то нащупать или ухватиться за стену. Но рядом ничего не оказалось, и Дизайр с размаху шлепнулась на пол. От удара заныли все косточки. У нее не было сил подняться. Хотелось только одного – остаться лежать, не открывая глаз, и поскорее забыться.
– Она заплатила за пищу и полматраца, – откуда-то издалека услышала она голос охранника.
Он повернулся и закрыл дверь. Здесь, в этой камере, для нее должна начаться новая, неизвестная жизнь в непривычном окружении.
20
Джеффри Уоррингтон присоединился к толпе почтенных господ в париках и бархатных камзолах. Джентльмены уже осушили свои бокалы и начали протискиваться к арене для петушиных боев дворца Уайтхолла. Джеффри никогда серьезно не относился ни ко всякого рода играм, ни к развлечениям. Сегодня же ему было как-то неспокойно, оттого, по-видимому, он решил отвлечься чем-нибудь. До этого он пообедал в престижном «Черном Буйволе», потом отправился на представление в королевский театр, но вскоре ушел оттуда, не воспринимая должным образом происходившее на сцене.
Затем нанял для себя прогулочную лодку и поднялся вверх по реке до дворца. Там сошел на берег и растворился в толпе людей, гуляющих в роскошных галереях и садах. Завтра вечером он с Дизайр должен быть здесь на балу. Собирались прийти сюда и Ровена с матерью. Пока же он бродил в одиночестве, подумывая о том, что ему нужно примкнуть к мужской компании возле арены для петушиных боев.
Петушиные бои со времен Генриха VIII, который собственно и построил арену во дворце Уайтхолла, были излюбленным развлечением в королевстве. При Стюартах они считались зрелищем, предназначенным сугубо для избранной придворной публики. При Кромвеле петушиные бои упразднили, и вот теперь король Карл вернул им прежнюю популярность.
Джеффри не увидел возле арены его величества. Король, без сомнения, предавался более приятным интимным занятиям в обществе леди Кастлмейн. Он выделил ей во дворце отдельные роскошные апартаменты. Отсутствие монарха не снижало энтузиазма собравшихся зрителей, которые окружили арену.
– Пятьдесят гиней за серого!
– Я ставлю на черного альбемарльского! Это самый лучший боец из всех, которых мне приходилось видеть!
Петухов натаскивали для боев, когда им исполнялся год. Им подрезали крылья и на одну треть укорачивали хвост. Подстригались также перья вокруг шеи и хвоста и, кроме этого, еще и хохолки, чтобы они не могли служить дополнительной мишенью для противника.
Служители выпустили птиц из мешков. Джеффри попятился назад, подальше от арены. Серый петух взметнулся в воздух и с быстротой молнии налетел на другую птицу, ударив ее клювом в горло. У несчастного петуха брызнула кровь. Часть ее попала на белоснежные рюши зрителей, которые совсем близко стояли возле петухов. Черный петух нанес ответный удар, воспользовавшись своими двухдюймовыми шпорами. Шпоры у того и другого находились в отличном состоянии.
Когда Джеффри сделал шаг назад, он почувствовал, что кто-то дотронулся до его руки.
– Уж не собираетесь ли вы уходить, Уоррингтон? Самое интересное еще впереди.
Он обернулся и сквозь табачный дым увидел круглое кирпичное лицо лорда Боудина. Из-под туго обтягивающей его плотное тело светло-коричневой бархатной одежды выглядывала расшитая золотом туника. На нем были широченные панталоны из коричневой тафты с отделкой из ленточек. В руках его светлость держал уже наполовину пустой бокал с вином. По его пылающим щекам, блестящим глазам и слегка невнятной речи было нетрудно догадаться, что он уже достаточно пьян.
98 
