56 
– Да, я познакомилась с ним там, – промямлила Дженни, отводя глаза. Ей совсем не хотелось, чтобы тетя ее допрашивала. – Я постараюсь больше не сердить вас.
– Я прослежу, чтобы все так и было. В следующий раз щадить тебя не буду. Буду хлестать, пока кровью не изойдешь, – заорала Пэт, наливаясь яростью. – Я не дам тебе, дура бестолковая, расстроить мои планы… – Пэт резко замолчала, решив, что и так выболтала больше, чем нужно. – Иди спать. Проснешься на рассвете и будешь помогать Джесси. Узнаешь тогда, что такое трудиться не покладая рук.
– Да, тетя Пэт. Я сожалею…
– Она сожалеет! – Пэт схватила плеть и принялась хлестать бочку, вымещая на ней свою злость. Клиент аж слюной брызгал от вожделения, готов был любые деньги выложить, а эта гадина валялась с каким-то хлыщом под кустом – совершенно даром, забери ее чума! – Сожалеет она! – Еще один удар, и, отбросив в сторону плеть, Пэт, подобрав полы пышной ночной сорочки, пошла наверх спать.
Дженни смотрела в темный потолок и думала о Ките, обо всем, что могло быть между ними и чему она не дала случиться. Может, он не лгал, когда назвал Луизу другом ведь он не стал отрицать, что у него было много женщин, и все же не один раз повторил, что только она, Дженни, что-то для него значит.
На башенных часах в близлежащей церкви пробило три, а Дженни все не могла уснуть. Но, забывшись сном, она проснулась дрожа и вся в поту – ей снилось, что Кит тонет, она протягивает ему шест, но он не может дотянуться. На другом берегу стоит француженка в роскошном зеленом наряде. Вот она раскинула руки ему навстречу, и он, раненый, истекая кровью, поплыл к ней, жадный до ее сладких объятий.
Над крышами домов забрезжил бледный рассвет, предвещая утро. Дженни уныло подумала, что стоит поступиться гордостью. Она скажет Киту, что его дружба с француженкой ей безразлична, только бы он согласился снова быть с ней. Но захочет ли он, чтобы Дженни вошла в его жизнь? Был всего один способ получить ответ на этот вопрос.
Все домочадцы еще спали, когда Дженни спустилась вниз. В каморке позади лавки спали подмастерья. Дженни услышала, как кто-то зашевелился.
– Это ты, Тим? – наугад назвала Дженни имя старшего из парней.
– Я, а ты кто?
– Дженни. Сегодня мне велено отпереть двери. В наказание за то, что пришла поздно. Ты еще можешь поспать пару минут.
Тим пробурчал что-то в ответ, укутываясь в одеяло.
Дженни отодвинула засов, с ужасом прислушиваясь, не разбудил ли кого лязг. Но нет, все мирно спали. Дженни по очереди отодвинула все засовы и, сняв с гвоздя ключ, повернула его в замке. Прислушалась – тишина. Тогда Дженни, никем не замеченная, повесив ключ на гвоздь, распахнула дверь и оказалась на свободе.
Утро оказалось прохладным, и она пожалела о том, что не накинула ничего потеплее. Дженни знала, что Кит живет на Ломбардной улице рядом с шерифом, не знала лишь, в каком именно доме. Со всех ног она помчалась в сторону Ломбардной улицы, подгоняемая сначала оглушающим боем часов на башне, а потом дружным скрежетом отпираемых замков и засовов. В Лондоне начинался новый день.
Дома на Ломбардной улице сплошь были отштукатурены и раскрашены в разные цвета. Лепнина покрыта позолотой. Один из домов занимал с пол-акра, такой был огромный. Дженни решила, что это и есть дом шерифа. В этот ранний час на улице не оказалось никого, кто мог бы показать ей дом Кита, за исключением маленького оборвыша, рывшегося в куче отбросов.
– Где дом капитана Эшфорда? – спросила Дженни.
– Не знаю никакого такого капитана.
– Где живет такой красивый статный господин, он недавно приехал? С ним еще гостят двое его друзей-французов, мужчина и женщина. – Последняя фраза далась ей с трудом.
– А, этот. Вон там, над входом еще висит такая здоровая птица.
Дженни поблагодарила мальчишку и пошла в указанном направлении. Над выкрашенной в красный цвет дверью распростер крылья огромный каменный орел. Этот дом из красного кирпича резко выделялся на фоне остальных строений своими строгими формами. Видно было, что дом этот куда новее прочих. Окна были закрыты ставнями, никакого движения внутри не наблюдалось. Дженни с тяжелым сердцем взялась за бронзовый молоток. Если ее сейчас прогонят, она не перенесет унижения.
Привратник в красной ливрее открыл дверь, окинув неодобрительным взглядом растрепанную девчонку в мятом платье.
– Чего вы хотите?
– Я пришла повидаться с капитаном Эшфордом.
56 
