— Ты не любишь меня, — убито сказал он.
— Не люблю тебя? — ахнула она. — Я полюбила с первой минуты, как увидела тебя, сумасшедший ирландец! С самого первого дня моего появления при дворе. Конечно, я люблю тебя!
Ощущение счастья захлестнуло его душу и разум.
— Ты любишь меня? Тогда почему же ты не сказала мне об этом, Эйден?
— Потому что ты не любил меня, когда мы поженились. Потому что я не хотела быть похожей на всех тех придворных глупышек, которые ставили себя в дурацкое положение, гоняясь за тобой!
Он был ошеломлен ее признанием. Она очень хорошо скрывала тайные мысли. Он никогда не подозревал, что она может любить его. Никогда ему не приходило в голову, что она может испытывать те же чувства, которые испытывал он сам.
Эйден притянула его голову и поцеловала, шепча одновременно:
— Милорд! Разве ты не хочешь завершить дело, которое ты начал?
— Нет, душечка, — сказал он, отстраняясь от нее. — Не здесь. Я хочу поехать с тобой домой и попасть в нашу спальню. А уж там буду постоянно подогревать тебя в течение следующих двух недель. — Оправив платье, он одернул и ее юбки.
— Но я и так уже созрела для тебя, Конн! — воскликнула она.
Усмехаясь, Конн поставил жену на ноги и посадил в седло.
— Я рад слышать это, мадам, но короткая поездка верхом сделает твое желание еще более сильным.
— Ты негодяй, милорд! — прошипела она, внезапно разозлившись. Именно этого она и опасалась. Сейчас он был уверен в ней и воспользуется этим преимуществом. Пришпорив лошадь, она пустила ее рысью вниз с холма. Добравшись до его подножия, она перешла на галоп, оставив позади своего растерявшегося мужа.
— Эйден! Эйден, подожди, черт возьми! «Что за дьявольщина случилась с женщиной?» — подумал он. Разве он не признался, что любит ее, что он целиком в ее власти. Он поспешно погнал лошадь вслед за ней по направлению к дому.
Трение о седло сводило ее с ума. Она была готова убить его за то, что он делает с ней! Она запрется в спальне и не выйдет целый месяц! Тогда, может быть, он поймет, как она себя чувствует. Она была уверена, что он не позволит себе развлекаться с горничными. Доехав до конюшен, она соскочила с лошади, завела ее в стойло и быстро расседлала.
— Эйден! — Его жеребец появился в дверях.
— Иди к черту! — бросила она.
— Что, Бога ради, пришло тебе в голову, женщина? Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы же собираемся уединиться в нашей спальне, милая, и весь день провести там, занимаясь любовью.
— Ты занимался любовью со мной, Конн! Занимался любовью со мной под утренним небом, а затем из-за того, что я сделала глупость, признавшись в своей любви к тебе, ты остановился, рывком поднял меня на ноги и сказал, что мы отправимся домой заниматься любовью! Я не из тех твоих шлюх, которых можно легко пользовать! Я твоя жена, Конн, и если ты хоть раз еще осмелишься так поступить со мной, клянусь, что отрежу тебе уши.
Конн легко соскочил с лошади и, закрыв за собой дверь конюшни, отвел своего коня в стойло.
— Итак, мадам, тебе наплевать, где я возьму тебя, если уж мне предстоит закончить начатое? Это так?
— Да! — Она с яростью сверкнула на него глазами.
— Иди сюда!
— Что?
— Иди сюда! — повторил он. В сумраке конюшни она видела его глаза, которые, по ее мнению, горели весьма опасным огнем. Она придвинулась поближе к лошади, как бы в поисках защиты, и он тихо засмеялся.
— Открой дверь, — нервно попросила она.
— И тогда пусть весь дом увидит, как я занимаюсь любовью со своей женой? Думаю, этого не стоит делать, Эйден, душечка!
— Ты хочешь заняться любовью со мной в конюшне? Войдя в стойло, он вытащил ее оттуда, подхватив самым бесцеремонным образом, и бросил на охапку сена.
— Понимаю, что тебе невтерпеж, милая, и, оглядываясь назад, сознаю, что ты совершенно права. Я чертовски глупо поступил, прервав наше приятное занятие ради большего удобства. — Его руки скользнули ей под рубашку. — Мы ведь не успели застегнуться, не так ли?
Он страстно ласкал ее, его пальцы мяли ее тело до тех пор, пока ей не захотелось закричать. Он нетерпеливо рванул материю, а потом склонился к ней и, взяв ее сосок в рот, начал жадно сосать его. Он нежно покусывал его мелкими острыми укусами, и она стонала от удивления, ведь раньше он не был груб с ней, и тем не менее то, что он делал, было приятно.
— Моя сладкая женушка со своим необыкновенно красивым телом, — бормотал он. — Я хочу погрузиться в тебя, Эйден! Я хочу провести всю свою жизнь, занимаясь с тобой любовью. Я обожаю тебя, девушка! Тебе это ясно? Я люблю тебя! — Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. — Я никогда раньше не говорил женщине таких слов, Эйден. До тебя я ни одной женщине не говорил, что люблю ее. Любовь слишком драгоценна, чтобы относиться к ней легкомысленно, моя дорогая. — Он протянул руку и снова начал ласкать ее.