179 
– Вот как? Кто же тебе это сообщил? Или ты внезапно стала понимать бретонский язык своих дам?
– Некоторые из них неплохо изъясняются на латыни. Однако о Гурмгайлоне я услышала сегодня в соборе, после исповеди.
Здесь она почти не солгала.
Роберт коснулся своей золотистой холеной бородки.
– Ты хотела бы стать супругой Гурмгайлона Корнуайского?
– Разве это так необходимо?
Роберт молча смотрел на нее. Эмма отвернулась, теребя кончик косы, и продолжала:
– Он мне противен. К тому же я невеста Ги Анжуйского, старшего сына графа Фулька.
– Забудь об этом.
– Мы помолвлены.
– Забудь. Женщины нашего рода не выходят за сыновей вассалов. Фульк – наглый выскочка. Пипина из Байе наверняка поведала ему, кто ты, и он попросту пытался возвыситься, породнившись со мной и нынешним королем. Хвала Господу, вас не успели обвенчать. Я прикажу расторгнуть вашу помолвку.
– Но мне любезен Ги! Я хочу быть его женой.
Эмма впервые возвысила голос, сама испугавшись своей дерзости. Роберт удивленно поднял брови. Взгляд, устремленный на девушку, стал жестким.
– То, что ты говоришь, Эмма, имеет только одно объяснение – ты не получила должного воспитания. Однако тебе следует запомнить – франкские принцессы не выдвигают условий, когда речь идет об их браке. Высокое положение обязывает их ко многому. Правитель живет по иным законам, чем обыкновенный смертный, и наши женщины выходят замуж по иным соображениям, нежели продолжение рода и исполнение своих прихотей. И уж коль ты вошла в мою семью – изволь не прекословить. Теперь я решаю твою судьбу.
Он говорил спокойно, как и всегда, но интонация была новой. Эмма невольно поежилась. Герцог казался бесстрастным, но слова его прожгли ее насквозь. Так он мог бы говорить с рабом, совершившим проступок, с вассалом, но не с ней. Обычной приветливой мягкости не было и в помине.
И тем не менее она решилась задать вопрос:
– Значит, решено – вы отдаете меня Гурмгайлону Корнуайскому?
– Во всяком случае, не Ги Анжуйскому.
Увидев, как поникла голова девушки, герцог немного смягчился:
– Я отказал Гурмгайлону. Он не настолько могуществен, к тому же из него никогда не получится второй Алейн Великий. Я сказал тебе это, чтобы ты немного успокоилась, но впредь помни – тебе никогда не придется решать самой, кто станет твоим супругом.
– Но ведь моя матушка сама решила связать себя с вашим братом, графом Эдом Парижским! И сделала это вопреки воле Каролингов. Пипина Анжуйская рассказывала мне о королеве Теодораде.
– Это был редчайший случай. Теодорада взяла на душу тяжкий грех, пойдя против воли своих опекунов. И все несчастья, что выпали на твою долю, – расплата за проступок твоей матери.
На какое-то время в покое повисла тишина. Эмма молчала, глядя на пол, устланный тростником. На резном столике подле Роберта, источая пар, стоял кубок с подогретым густым вином, к которому он так и не прикоснулся. Наконец заскрипело кресло, когда герцог поднялся. Эмма тоже встала. Роберт, не глядя на нее, поправил фибулу на плече.
– Через пару дней мы отбываем в Париж. Разумеется, я беру тебя с собой в город твоего отца, и ты явишься всей франкской знати.
Его отчужденный взгляд неожиданно смягчился от какой-то мысли.
– Я представлю тебя своей супруге – Беатрисе Вермандуа. Вот у кого тебе следует поучиться покорности и благопристойным манерам. Клянусь Крестом, во всем франкском королевстве нет женщины, равной ей. Ты войдешь в нашу семью, Эмма. Кстати, мою старшую дочь зовут так же, как и тебя. Ей тринадцать. А сыну Гуго нет и десяти.
Герцог забросил полу плаща через плечо и направился к выходу.
Эмма догнала его уже возле двери.
– Только минуту, светлейший герцог. Если мы отбываем так скоро, я хотела бы знать, что вы велите сделать с вашим норманнским пленником?
Роберт поморщился.
– Я вижу, тебя по-прежнему волнует Ролло, Эмма?
– Да. Он причинил мне немало зла, но и много раз спасал жизнь.
– Знаю, ты уже поведала мне об этом.
– Тогда что удивительного в том, что я интересуюсь его судьбой?
Роберт посмотрел на нее так пристально, что девушка смешалась, вспыхнула и отвела взгляд. Герцог проговорил негромко:
– Ролло Нормандский отправится с нами в Париж. Я выкупил его у Гурмгайлона, он будет отвезен на Остров франков, Ситэ, дабы там при стечении народа подвергнуться казни за все зло, что причинил нашей земле. Взглянуть на казнь будут приглашены даже некоторые из его соплеменников, дабы яснее уразуметь, что ожидает их в землях франков, если они не примут святое крещение…
179 
