158 
Сюзанна опустилась на край кровати и стала смотреть на картину. На глаза навернулись слезы. И как Сэм мог одной рукой забирать у нее компанию, а другой — возвращать эту картину? Пастельные краски расплылись в пелене слез, и картина словно ожила — морские волны набегали на берег, отливая голубыми и зелеными тонами.
Сюзанна подумала о волне Сэма — волне будущего, о которой он говорил ей столько раз. Как он и обещал, эта волна накрыла их, изменив навсегда. Сюзанна смотрела на картину и чувствовала, как запертое где-то внутри горе вырывается наружу, растекаясь по всему телу темными вихрями. Она смотрела на картину и, обхватив себя руками, раскачивалась на краю кровати, искренне оплакивая гибель своего замужества и любви.
И вместе с гибелью своего замужества Сюзанна оплакивала ребенка, которого надеялась родить, того темноволосого смуглого мальчика с бесшабашным нравом и поэтической душой, что так и не появился на свет. Сюзанна изо всех сил прижала этого ребенка к груди, пытаясь излить в эти краткие мгновения всю нерастраченную материнскую любовь. Она спела ему печальную колыбельную — ему, нерожденному дитяти ее воображения, и с разрывающимся сердцем опустила в могилу.
Сюзанна ушла из дома, чувствуя себя постаревшей и опустошенной, словно изъеденный ветрами камень.
Глава 26
Приход в «Сисвэл» в этот день оказался для Сюзанны одним из самых мужественных в жизни поступков. Она надела простой трикотажный костюм, в строгих линиях которого чувствовала себя словно в доспехах. Когда Сюзанна прошла мимо первого поста, дежурный офицер охраны постарался не смотреть ей в глаза. Группа одетых в джинсы рабочих, беседовавших в холле, при ее приближении замолчала. Они уставились на пол или на стены. Похоже, система тайной связи в «Сисвэл» действовала эффективно, да и Минди Брэдшоу вряд ли стала держать язык за зубами. Должно быть, уже все сотрудники «Сисвэл» знали о том, что Сюзанна застала Сэма и Минди в постели.
Когда Сюзанна шла по коридорам, несколько человек осторожно поздоровались с ней, словно она была безнадежно больна и они не знали, что можно ей сказать. Сюзанна сдержанно кивала в ответ и продолжала идти — спина прямая, как шомпол, осанка настолько идеальна, что она, казалось, скорее умрет, чем согнется. Она была лучшей дебютанткой Сан-Франциско 1965 года. Она была представительницей старой школы, где учили сохранять чувство собственного достоинства невзирая на обстоятельства, где учили скрывать эмоции за непроницаемой маской.
Приближаясь к своему офису, Сюзанна почувствовала, как увлажнились ладони, но ни на долю дюйма не опустила голову. Она заметила, как один из техников юркнул в офис, чтобы избежать неловкости при встрече. Уголки рта Сюзанны задрожали, и она поняла, что больше не выдержит. Она уже больше не была ни безупречной представительницей высшего света Сан-Франциско, ни энергичным президентом «Сисвэл»! Сюзанна умела сохранять достоинство, как бы плохо ей ни было, но походка все равно стала вдруг неуверенной. Ей не найти в себе сил, она просто не сможет через все это пройти.
Нервы Сюзанны были так напряжены, что, когда зазвучал громкоговоритель, она чуть не подпрыгнула. Голос этого человека никогда прежде не звучал по системе радиосвязи «Сисвэл», потому что принадлежал тому, кто уже несколько лет пытался эту систему отключить. Сюзанна услышала Митча. Он прокашлялся и стал говорить сухим деловым тоном человека, любимым развлечением которого было чтение по вечерам бизнес-прогнозов.
— Леди и джентльмены, с поста охраны сообщили, что наш президент и главный исполнительный директор Сюзанна Фальконер только что прибыла в это здание. Считаю себя обязанным обратиться к вам и расставить все по своим местам. Слухи о том, что миссис Фальконер скрывалась в Лас-Вегасе и танцевала там в стриптиз-ревю, абсолютно беспочвенны, и каждый, кто их распространяет, будет немедленно уволен. Из осведомленных источников нам авторитетно сообщили, что миссис Фальконер не была обнаженной. На ней была вполне приличная леопардовая набедренная повязка.
После этого из громкоговорителя зазвучала мелодия «Стриптизерши».
Из офисов стали высовываться головы, и по всему зданию послышались взрывы хохота. Сюзанне хотелось убить Митча и расцеловать одновременно. Он знал, как трудно ей будет вернуться, и таким странным образом — абсолютно в духе «Сисвэл» — решил ей помочь. Подобный дружеский жест был для нее просто бесценным.
158 
