Особенно,... 
108 
Улицы были узкие, мощенные разнокалиберным булыжником, вывески лавок болтались прямо над головой. Второпях Анна спотыкалась, один раз даже упала, а рядом с какой-то таверной опрокинула стол, за которым сидела компания гуляк.
На перекрестках пылали костры. У одного из них Анна кого-то толкнула, ворвалась в круг танцующих, и сейчас же кто-то обхватил ее за талию. Но сзади по-прежнему раздавался топот ног, крики.
– Принцесса Анна! Держи! Хватай ее!
Она вырвалась, устремилась дальше, во тьму, уже сознавая, что все это бегство бессмысленно, и ее неминуемо схватят.
Она оказалась на широкой и людной Чипсайд. Посередине улицы бил фонтан, вокруг него толпились люди. В свете костров кувыркались фигляры, канатоходец, балансируя над улицей на невидимом в полумраке канате, жонглировал горящими головнями. Повсюду сновали разносчики с лотками пирогов и сдобы. Зажиточные горожане, свесившись из окон, с любопытством разглядывали гуляющих. Огни отражались на кольчугах и касках солдат, разгуливавших в обнимку с веселыми девицами. Слышалась музыка, переборы струн.
Анна жадно хватала ртом воздух. Она не знала, удалось ли ей оторваться от преследователей. Резкая боль пульсировала в левом боку при каждом вдохе, ноги деревенели, она задыхалась. Какое-то время она торопливо пробиралась сквозь толпу, затем устало оперлась о стену первого попавшегося дома, прижалась щекой к шершавому камню. Она не могла больше сделать ни шагу. Да и зачем? Теперь все равно. Пусть придут и возьмут ее.
– Эй, подружка! – неожиданно услышала она подле себя низкий, как бы ржавый голос.
Анна вздрогнула и выпрямилась. Она стояла у стены, где уже облюбовали себе местечко две жрицы любви.
– Ты что-то украла? – спросила ее одна из этих женщин, растрепанная, неопределенного возраста особа с оголенными плечами.
Анна вдруг поняла, что сама она, в изодранном платье и рассыпавшимися по плечам волосами, почти ничем не отличается от них.
– За тобою гонятся констебли? – проскрежетала другая – рыжая, в засаленной шерстяной юбке.
Анна ничего не отвечала, стараясь унять дыхание. Совсем рядом загремели кованые башмаки, раздались окрики:
– Не пробегала здесь женщина? Девица в голубом платье?
Анна едва не застонала, с мольбою глядя на проституток. Рыжая девка вдруг грубо схватила ее за руку и увлекла за собой через улицу.
– Чертовы псы! Беги вон в тот проход, красотка. Там, за мусорными рядами – спуск к набережной. И не будь дурой, отсидись где-нибудь.
Анна не знала, куда идет. Вокруг были глухие стены. Это место и проходом нельзя было назвать – так, какая-то щель, куда сбрасывали нечистоты. Не было видно ни зги. Она брела наощупь по кучам мусора, утопая по щиколотку в жидкой грязи. Слева и справа на расстоянии вытянутой руки тянулись шершавые торцы домов.
Вонь валила с ног, вокруг с отвратительным писком сновали крысы. Анна наступила на одну из них и взвизгнула от отвращения. Немного дальше она споткнулась и упала, окончательно перепачкав свой наряд. Наконец впереди замаячил выход, и Анна оказалась на каких-то грядках с овощами, куда выходили задние дворы. Здесь было относительно тихо – пушечная пальба на Темзе уже прекратилась, но небо по-прежнему отсвечивало заревом бесчисленных костров и плошек, глухо долетали до неузнаваемости искаженные звуки музыки.
Анна сделала несколько шагов и опустилась без сил среди зарослей сельдерея. Хуже всего, что теперь она не знала, что делать дальше. Подняв голову, над коньками крыш она увидела шпиль собора Святого Павла и поняла, что находится где-то позади домов, окружающих Соборную площадь.
Отдышавшись, она хотела было встать, но какой-то звук неожиданно привлек ее внимание. Она оглянулась – и похолодела. Крупная рыжая собака с глухим рычанием неслась к ней, волоча за собою длинную цепь. Не помня себя, Анна кинулась прочь, но пес рванул ее за лодыжку, и, закричав не своим голосом, она снова упала на землю.
– Прочь, пошел прочь! – Анна запустила в него комом земли и попыталась подняться, но пес неотступно кидался на нее. Анна кричала, заслоняясь руками, зубы собаки щелкали рядом с ее лицом. Каким-то чудом ей удалось все же сделать несколько шагов, но пес вцепился в подол ее платья, вырвал клок, и она опять едва не упала. В этот миг на террасе, выходившей во двор, затеплился свет, появились силуэты людей, и она отчаянно закричала:
– Помогите! Ради Бога, помогите!
Она забилась в угол двора, где пес не мог ее достать, сколько бы ни натягивал длинную цепь. Но и здесь она не чувствовала себя в безопасности. Пес хрипел и захлебывался лаем совсем близко, она видела его оскаленную пасть, цепь натягивалась как тетива, и при каждом броске разъяренной твари Анне казалось, что она вот-вот лопнет.
108 
