Особенно,... 
111 
Джон приваливается к холодному камню постамента одной из статуй и чешет об него спину. Разговор не спеша продолжается, но Джон больше за ним не следит, лишь откалывает случайные кусочки и ненадолго подносит к уху.
— …сколько раз у нас хотели купить эту народную память, эту нашу ответственность, но ее нельзя купить, мы все сталкивались с этим, с этим искушением, да, Карой…
Имре откидывается назад и смотрит вверх на конного венгерского короля, гарцующего в центре площади, закусывает краешек губы и внезапно чихает с взрывным грохотом.
Джон медленно пятится по лабиринту плит мостовой, пока не нащупывает стопой бордюрный камень; резко оборачивается, смотрит на волну машин, несущихся так близко, что он мог бы потрогать их куцые боковые зеркала, пока они мелькают мимо.
Через некоторое время Джон в одиночку входит в «Блюз-джаз клуб», бросив прощальный взгляд через дорогу, где за потоком машин Имре, Чарлз и Марк, обняв друг друга за плечи, не в лад бьют чечетку.
Поначалу интерьер клуба не желает фокусироваться. Когда зрение наконец подчиняется, Джон сразу и с облегчением видит ее. Наверное, уже поздно: пятница, но в клубе осталось совсем немного народу: партия в бильярд, три курильщика, опутанных паутиной собственных синих выдохов, ансамбль — лысые американцы — получают за стойкой свой гонорар едой и выпивкой, парочка свежих любовников в углу, завившихся вокруг губ и тел друг друга, будто змеи на кадуцеях, да в другом углу — другая парочка, только эта вот-вот распадется навсегда, каждые несколько минут их голоса взлетают вверх и тут же обрушиваются в молчание, как прибой за окном пляжного бунгало поздно ночью.
— Как вы думаете, моя жизнь — произведение искусства? — спрашивает Джон, медленно трезвея, с рывками и неверными шагами, подвигаясь по скамеечке и шутливо, осторожно, толкая Надю бедром. На ней то же платье, что и в день, когда он впервые ее увидел.
— Скверный мальчишка, я пытаюсь играть на рояле. Сегодня никакие слезливые пьяницы мне не нужны!
Она целует его возле уха, и Джон улыбается с тихим умиротворением.
VII
Ну все: я больше никогда сюда не приду, малыш. Конец эпохи. Она испаряется. Пусть уходит. Пусть у-хо-дит. — Скотт Прайс не обращается ни к кому в отдельности — четверо парней плюс Эмили пробрались в «А Хазам» в жаркий последний вечер необычно жаркого июля. «Жопа-касса» выступает в подвале перед стандартной толпой, но даже наверху вряд ли хватит места, чтобы шевелиться, и воздуху, чтобы дышать. Табачные облака сегодня висят низко, всего в паре футов над головами; в них можно погрузить руку по самое запястье. — Кто все эти люди? — ворчит Скотт. — Это не мы, эти люди — не мы. Может, это всё туристы? Как это грустно. Знаете, Мария говорит, венгры никогда не воспринимали это заведение серьезно.
Гомон бара на пять частей состоит из английского и на три части — из венгерского, деформированного перемешанными акцентами. Локти мужчин и декольте женщин — равно действенное средство пробиться к стойке бара, но уж там только лохматые горсти хрустящих форинтов, высоко поднятые в кулаке, способны привлечь рассеянное прохладное внимание бармена. Логистика требует заказывать по несколько напитков за раз, и вот пятеро стоят, сжимая многочисленные стаканы и вертя головами, с прищуром землепроходцев озираясь в поисках места, где присесть.
— Терпение лопнуло, мальчики и девочки, — вздыхает Скотт. — Мы вымирающее племя, и чуждые демоны заполонят наши зеленые луга.
Динамики заливают все кругом потоками британской и американской танцевальной музыки, и попытки протиснуться через зал к только что освободившейся кушетке (опа! уже занято!) — как движение сквозь тесный влажный пищеварительный тракт какого-то животного, тяжелый музыкальный ритм — как биение близкого, громкого сердца. Пока они протискиваются, виляя, громкие обрывки разговоров вылетают из толпы и падают им под ноги: по-венгерски, по-венгерски, по-венгерски …наше звучание — это будет звучание… по-венгерски… сначала я собираюсь его написать, потом предложу студиям… она, блядь, прям горит., вернусь в Прагу как можно скорее, пожалуйста… по-венгерски… можно мне проскочить с тобой, мне надо… про Венгрию и венгров надо понимать одну вещь… нет, финдесикли: они как попсиклы, только в форме… по-венгерски… ну и в жопу Штаты… хочешь, приходи еще, я тебя нарисую… чувак, поезжай в Прагу, ты забудешь эту страну через двадцать секунд… по-венгерски… два дня здесь, два дня в Праге, потом экспресс до Венеции, не знаю, мы говорили про восток, типа Москвы… формально, я им насчитал вдвое, только не болтай… бесполезно, в общежитии, в общем, жутко… по-венгерски… «Жопа-касса» рулит, ты послушай этих ребят, они стебут… красотка и мексиканка и три с половиной банки масла… как сказать «поцелуй меня» по-венгерски?.. по-венгерски… Я поэт, поэт, вадьок, как Янош Арань… деточка, Прага настолько обогнала… csókolj meg!
111 
