21 
– Не отвечать? – уточнила я.
– А зачем себе настроение портить?
– А нельзя запросить, кто звонил с этого номера?
– Можно. Вот распечатка. – Он протянул мне длинный, как бумага для факсов, лист.
– Это за месяц?
– Это за час. Службой дозвона пользуются сотни людей. И хотя у нас есть время звонка, но разница в 2-3 минуты, которые необходимы оператору для соединения, не позволяет вычислить абонента.
– Что же делать?
– У нас длинные руки! Не волнуйся.
Мы с Региной пили кофе. В «Шатуш». За окном машины уютно заворачивались в снег.
– Значит, так… – Она обзавелась толстым еженедельником и деловым видом. – У тебя завтра в 12.00 – «Mini», будешь приглашенным редактором; в 14.00 – радио, это обязательно, мы их уже два раза динамили; в 16.00 американец какой-то прилетает, крутой, на частном самолете, самая рейтинговая передача в Америке…
– Телевидение? – Я кладу мороженое в кофе.
– Ага. И все хотят у тебя дома.
– А что, у меня красиво.
– Соглашаемся? – Она оборачивается к официантке. – Девушка, я воду уже час жду!
– Ну, можно.
– Потом, послезавтра у тебя все с четырех: съемка для рекламы продуктового магазина, вот этого, как его…
– Я поняла.
– Потом для журнала «Menu», у них там какой-то проект, ты будешь космонавтом, а кстати, в пятницу – проект «Реинкарнация», в «Караване историй». Тебе надо выбрать картину, и они будут стилизовать под нее твою фотографию.
– «Княжна Тараканова».
– Это где у нее по платью крысы бегают?
– На компьютере крыс нарисуют?
– Не знаю.
– Скажи, в другой не будем.
– Okay. Еще газета «Изюминка».
– Не знаю такую…
– Зря. Они говорят, у них тираж несколько миллионов.
– У газеты «Жизнь» тоже несколько миллионов.
– Отказываемся?
– Ага.
– Слушай, а что там у Катьки со стриптизером?
– Говорит, что любовь. Он хочет уйти с работы.
– А деньги?
– Не знаю. Катька его там куда-то…
Нам принесли шоколадные трюфели, местного производства. Мой личный рекорд – 11 штук.
– Вот интересно, а они там как в клубе… сексом занимаются? – задумчиво произносит Регина.
– Катин стриптизер рассказывал, что девушки могут их купить и даже увести с собой. За компанию. А заниматься сексом или нет – их личное, добровольное дело. Вообще, его интересно послушать, – улыбнулась я.
– Представляю.
Вошел мужчина, снял кепку, поздоровался. Я кивнула.
– Кто это? – Регинины пальцы были вымазаны в трюфеле, она знаками попросила официантку принести еще салфеток.
– Не знаю, – сказала я громко, так, чтобы вошедший мужчина нас услышал. Зачем людей обижать? – Они там спорят на деньги, например, видят девицу совсем пьяную…
– А туда другие и не ездят!
– И спорят, кто ее в бассейн затащит!
– Кошмар. В одежде?
– Кто как! И еще он говорит, что если девка старая и страшная, а хочет приват с кем-то, кто в порядке, то менеджер ей откажет.
– Вот позор, представляешь?
– Тебе это пока не грозит.
– Но это пока!
– Давай к ней на ужин напросимся?
Мы позвонили Кате и сообщили ей, что в среду, в 10 вечера приедем к ней на ужин.
– У меня в среду массаж, – вяло протестовала подруга.
– Ничего страшного. Успеешь.
Регинин телефон.
– «Русский Newsweek» просит тебя прокомментировать ситуацию во Франции.
И через минуту:
– Питер приглашает, гостиницу и самолет оплачивают.
– Бизнес-класс?
– Конечно.
– Не полечу. Может, попозже.
– А на презентацию в «Mercury» пойдешь? У меня уже столько твоих пригласительных!
Мы пришли на премьеру в кино. Он не любит фотографироваться. И редко кто настраивает на него свой фотоаппарат.
Меня обступают фотографы, я рада, что не поленилась уложить волосы.
Он где-то за их спинами: разглядывает афишу. И я тоже не хочу, чтобы нас фотографировали вместе, потому что я – свободна!
Я улыбаюсь в камеры, и так повернулась, и так, и как будто ухожу, и машу рукой, и шлю поцелуи.
– Сюда, сюда! – кричат фотографы по очереди, им важно, чтобы я заглянула именно в их объектив, и я кокетничаю с фотоаппаратами и надеюсь, что, может быть, в этот раз снимки получатся красивыми.
В зале темно. Я дышу ему в ухо. Я называю его Пух.
На экране что-то происходит, но то, что происходит между нами – гораздо интереснее. Он одним пальцем приподнимает мне юбку, я, как учительница указкой, шлепаю его по руке флаером.
С тех пор как мы были спичками, мы больше ни разу не были вместе.
21 
