17 
Вы не думали тогда, что зариновая атака – дело рук «Аум»?
Думал. Я был уверен, что это они, и все же никак не мог справиться с любопытством, желая понять, в чем сущность этой религиозной организации, которая восстановила против себя общество, чьи книги не берет ни один магазин и которая, несмотря ни на что, вовсю издает свои журналы. Организации, обладающей непонятной для меня жизненной силой и всякий раз возвращающейся к жизни, сколько бы ни пытались ее сокрушить. Что кроется за всем этим? О чем на самом деле думают последователи «Аум»? Вот в чем хотелось разобраться. Выяснить с точки зрения журналиста. Потому что телевидение совершенно этого не касается.
А как вы лично относитесь к тому, что произошло в токийском метро?
Это абсолютно недопустимая и непростительная вещь. Тут нет никаких сомнений. Однако нужно разделять Сёко Асахару и рядовых членов секты. Ведь не все же они – преступники. Среди них есть люди с душой по-настоящему чистой. Я знаю много таких и им сочувствую. В «Аум» оказались люди, которым не нашлось места в обществе, не прижившиеся в системе или те, кого она отторгла. И мне нравятся эти люди. Я легко схожусь с ними. Они гораздо ближе мне, чем те, кто сумел ловко приспособиться к жизни. Я считаю, что виноват во всем Сёко Асахара. Он один. Все зло в нем. И он очень силен. Чрезвычайно.
Это покажется странным, но частое общение с полицейскими привело к тому, что у меня с ними сложились добрые отношения. Сперва я их боялся, мне становилось жутко при их появлении. Но постепенно у меня возникло что-то вроде дружеского чувства к ним. Видели фильм «Каспер»31? Помните там вредные привидения? Жутковатые поначалу, но потом с ними как-то срастаешься. С полицией у меня получилось то же самое. Они интересовались, не получаю ли я от «Аум» каких-нибудь посылок по почте. Я сказал: вот, присылали то-то и то-то, и показал им все. С тех пор полиция стала ко мне добрее, и я понял, что и в этой организации есть люди чистые и честные. Они выполняют свою работу, делают что могут. И если обращаются ко мне с какой-то просьбой, имея на то основания, – считаю, не реагировать нельзя. На доброе отношение полагается отвечать тем же.
На Новый год я получил поздравительную открытку от матери Такахаси. «Мы ошибались во всем», – писала она. Дело в том, что эта женщина поначалу сама была горячей последовательницей «Аум». Прошла обряд посвящения. И я подумал, что надо непременно встретиться с Такахаси. Мне так много хотелось с ней обсудить. Я сообщил об этом полиции, сказал, что собираюсь с ней связаться, и даже показал новогоднюю открытку.
По всей вероятности, тут им и пришло в голову сделать из меня своего шпиона. Меня вызвали в полицейское управление и сделали предложение. Сейчас уже не помню, использовалось ли в разговоре это слово – «шпион», но имелось в виду именно это. Иначе говоря, они спросили, не соглашусь ли я информировать их о том, что происходит в «Аум». Естественно, идея превратиться в шпиона меня не прельщала. Мне только хотелось оказаться рядом с «аумовцами». Но, как говорится, сказал «а» – говори и «б». Я подумал: раз уж сдружился с полицией – вперед! Попробуем.
Вообще-то я – человек настроения. Одиночка, не имеющий друзей. Заурядный тип, который на работе на последних ролях и на которого всегда орут. Всерьез меня никто не воспринимает. Поэтому когда полицейские искренне попросили постараться, чтобы раздобыть для них какую-нибудь информацию, я страшно обрадовался. Наконец-то представится возможность пообщаться с людьми! Пусть и благодаря полиции. В фирме, где я работал, у меня не было ни единого приятеля, с коллегами мы едва обменивались несколькими фразами. Все знакомства в «Аум» я потерял, Такахаси ушла в секту и пропала. И я решился: «Если ненадолго, соглашусь, пожалуй». Так и сказал полиции. Эх, не надо было этого делать!
Вам что-нибудь это дало? Я имею в виду связь с полицией?
Единственное, к чему я стремился, – отыскать Такахаси, вернуть ее. Не как полицейский шпион. Я лишь хотел вступить с «аумовцами» в контакт. Но я боялся: ведь стоило мне сделать шаг без сотрудничества с полицией, они бы подумали, что я – человек «Аум», и сделали из меня преступника. А имея их за спиной, действовать было бы легче. Еще я надеялся, что мне удастся уговорить кого-то из членов секты расстаться с «Аум». Хотя все это, наверное, хитрость, ловкачество. Как думаете?
17 
