Перед представлением Дейзи мылась целую вечность и чуть не плакала при каждом движении. Она вымыла и высушила голову и, следуя совету Алекса, гуще, чем обычно, наложила на лицо косметику, как положено в цирке. В перерыве между представлениями она уснула в трейлере с бутербродом в руке.
— Не разбуди ее Алекс, наверняка проспала бы свой выход.
После второго представления Нико Мартин поймал Дейзи у выхода из шапито.
— Помоги Диггеру загнать детишек в слоновник.
Диггер, похоже, не очень нуждался в посторонней помощи, но такова ее работа, и она не хотела, чтобы Алекс имел лишнюю возможность бросать ей в лицо несправедливые упреки.
— Сомневаюсь, что от меня будет много толка, — сказала Дейзи Мартину.
— Слонята должны к тебе привыкнуть.
Дейзи надела махровый халат Алекса и, хотя и подвернула рукава, все равно чуть не утонула в нем. Но, самое главное, у нее стал более скромный вид.
Слонята сгрудились у выхода, и Дейзи опасливо приблизилась к Диггеру.
— Вам точно нужна моя помощь?
— Почему бы вам не походить с ними, мисс, а То детишки очень с вами кокетничают и капризничают.
Дейзи неохотно пошла вслед за Диггером, держась подальше от слонов. Она без труда узнала Картофелину — самого маленького из четверки и с беспокойством следила, как он шествовал вслед за Диггером, взявшись хоботом за хвост Пудинга. Когда вся процессия дошла до кольев, Диггер начал привязывать к ним слонов.
— Иди-ка сюда, Мошенник. Глядите на меня, мисс, учитесь, как это делается.
Дейзи с таким вниманием следила за действиями Диггера, что не заметила, как сзади к ней тихо подкрался Картофелина. Она обнаружила это, только ощутив на своей шее влажное прикосновение. Взвизгнув, она отскочила в сторону и увидела у шеи хобот.
В глазах слоненка промелькнуло упрямство — он шагнул вперед и снова протянул к Дейзи свой хобот. Оцепенев от страха, не в силах двинуться с места, Дейзи как завороженная следила, как к ней приближаются две трепещущие ноздри.
— Х-хороший Картофелина, х-хороший слоненочек, — залепетала Дейзи, пронзительно взвизгнув, когда слон засунул кончик хобота ей за пазуху.
— Диггер… — сдавленно крикнула девушка.
Тот оглянулся и сразу все понял.
— Вы что, надушились?
В ужасе Дейзи кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Кончик хобота ткнулся ей в ухо.
— Картофелина балдеет от духов.
— Что мне делать? — задыхаясь, спросила Дейзи.
Диггер тупо посмотрел на нее.
— Что вы хотите делать?
— Ч-что делать со слоненком?
— Ну, я не знаю, мисс. А что вы хотите делать?
Рядом раздался хриплый смешок.
— Она, наверное, хочет упасть в обморок, правда, Дейзи?
Это был Алекс, и Дейзи решила не сдаваться.
— Нет, в обморок я падать не хочу.
— На тебе, наверное, два фунта духов, — произнес Алекс и похлопал Пудинга по спине. Картофелина, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, издал счастливое хрюканье и полез хоботом за ворот халата.
— Но мне никто не говорил, что нельзя душиться, — пыталась возразить Дейзи. — Она с отвращением почувствовала, как кончик хобота упрямо лезет к ее красному костюму. Тут она вспомнила, что перед представлением побрызгала духами между грудей.
— Алекс… — Она умоляюще посмотрела на мужа, — Он… он хочет тронуть меня… — в этот момент хобот достиг цели, — …За грудь! — отчаянно, взвизгнула Дейзи.
— Кажется, на этот раз ты права. — Алекс небрежно оттолкнул в сторону хобот слоненка. — Все, приятель, ты слишком близко подобрался к моей собственности.
Дейзи так поразили слова Алекса, что она не заметила, как Картофелина отошел.
Диггер криво усмехнулся и глянул на слоненка.
— Мне кажется, наш малыш влюбился.
— Боюсь, что так, — согласился Алекс.
— В меня?! — Дейзи недоверчиво посмотрела на мужчин.
— Разве он смотрит на кого-то еще? — поинтересовался Алекс с самой серьезной миной.
Действительно, слоненок смотрел на, нее почти с обожанием.
— Нет, он меня ненавидит. Днем он так ударил меня, что я упала.
— Днем ты была не надушена.
Диггер, скрипя старческими коленями, поднялся и направился к слонам.
— Пошли, парень. Твоя подружка потеряла к тебе интерес.
Топая вслед за Диггером, слоненок поминутно оглядывался с видом влюбленного по уши подростка. Дейзи разрывали противоречивые чувства: с одной стороны, ей было страшно, а с другой — очень приятно оттого, что в этом ужасном цирке она хоть кому-то нравится.