Особенно,... 
99 
— Я терпеливо ждал тебя, дорогая. Я дал тебе два года. Я позволил тебе влюбиться. Я позволил тебе и твоей матери протащить имя Савагаров по газетам, запятнать его вульгарной карьерой.
Она напряглась.
— Что ты…
— Ш-ш-ш… Я буду говорить, а ты слушай. Когда ты, собрав все свое мужество, склонилась над гробом поцеловать в губы свою бабушку, я понял — совершилась ужасная несправедливость. Ты такая, каким должен был стать мой сын. Я дал тебе время понять сущность твоей матери. Чтобы между нами не стояли никакие фальшивые сантименты. Это был болезненный урок для тебя, но необходимый. Сейчас ты видишь слабости своей матери и наконец готова занять свое место рядом со мной.
Она повернулась и посмотрела на него.
— Алексей, ты пугаешь меня. Я не понимаю, о чем ты. Что значит занять свое место рядом с тобой?
Он положил ей руки на плечи и стал массировать, его веки были полузакрыты. Она не хотела, чтобы он прикасался к ее плечам. У нее было единственное желание: встать и уйти, прежде чем случится что-то ужасное. Она посмотрела на парашют. Он поник и желтел над нею.
— Ты принадлежишь мне, дорогая, как твоя мать никогда мне не принадлежала. — Его руки поползли дальше, в открытый ворот халата. — Я собираюсь сделать из тебя замечательную женщину. У меня грандиозные планы на твой счет. — Руки ползли глубже, открывая ворот халата… Ниже…
— Алексей. — Флер схватила его за запястья.
Он улыбнулся так нежно, что она смутилась. О Боже.
— Да, дорогая. Мы должны быть вместе. Неужели ты не понимаешь этого, когда смотришь на себя? Неужели, глядя в зеркало, ты не замечаешь измену своей матери?
Измену. Флер не понимала смысла этого слова.
— Пора узнать правду, дорогая. Отбрось все фантазии. Напрочь. Правда гораздо интереснее.
— Нет…
— Ты не моя дочь. Твоя мать была беременна, когда, я на ней женился.
Зверь вернулся обратно. Огромный, отвратительный" который хотел откусить от нее кусок.
— Я не верю тебе. Ты мне лжешь.
— Ты незаконная дочь Эррола Флинна, моего старинного врага.
Он шутит. Флер попыталась улыбнуться, показать ему, что она хорошо все понимает. Но улыбка умерла на губах, а нарисованные облака на потолке помутнели, когда она вспомнила слова Джонни Гая о Белинде и Эрроле Флинне, которых он видел в «Саду Аллаха».
Алексей нагнулся и прижался к ней щекой.
— Не плачь, детка.
Облака поплыли перед глазами. А зверь стал кусать за пальцы на ногах, на руках, отгрызая кусочек за кусочком; Флер почувствовала, как его руки шарили по ее телу через ткань.
— Какие миленькие, маленькие, нежные, не такие пухлые, как у твоей матери.
— Нет! Нет! Будь ты проклят! — Она отшвырнула от себя его руки и попыталась встать. Но зверь, казалось, сожрал все силы;
Алексей отпустил ее.
— Извини, дорогая. Я вел себя глупо. Я смущен. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть. Увидеть все так, как вижу я. Нет ничего плохого в том, что мы будем вместе. У нас нет общей крови. Да и ты не чистокровная.
— Ты мой отец, — прошептала она. — Пожалуйста, будь моим отцом.
— Никогда! — хрипло ответил Алексей. — Я никогда не считал себя твоим отцом. В последние годы я просто ухаживал за тобой. Даже твоя мать поняла.
Флер с трудом села на кровати.
— Не думай сейчас об этом, — сказал Алексей. — Я вел себя непростительно неуклюже. Мы подождем, пока ты будешь готова.
— Готова? — Голос у нее стал хриплым. Казалось, она говорила из-под воды. — К чему готова?
— Об этом мы поговорим позже.
— Сейчас. Скажи мне сейчас.
Казалось, Алексей был больше раздражен, чем сердит.
— Ты смущена, Флер.
— Я хочу услышать все.
— Ты удивишься, у тебя ведь не было времени свыкнуться со свалившимися на тебя новостями.
— Чего ты от меня хочешь, Алексей?
Он вздохнул.
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Позволяла мне баловать тебя. Снова отрастила волосы, была бы такой же красивой, как всегда.
Но он думал о чем-то большем. Гораздо большем.
— Скажи мне, Алексей.
— Не сейчас. Рано.
— Скажи мне! — Ногти Флер впились в ладони. Не говори того, что собираешься сказать, мысленно умоляла она. Не говори, что хочешь взять меня в любовницы.
Он и не говорил.
Он сказал, что хочет, чтобы она родила ему ребенка.
Глава 18
Она стояла у грязного окна пристройки и смотрела на крышу.
Что-то розовело на плитках черепицы. Голое, без перьев тельце птенца, выпавшего из гнезда, устроенного в одной из труб. Алексей объяснял ей свой план. Он ходил по комнате, засунув руки в карманы халата, и обстоятельно выкладывал. Как только она забеременеет, он увезет ее куда-нибудь на время, а потом, когда все закончится, объявит, что усыновил ребенка. Дитя будет его крови, ее и Флинна.
99 
